Монах из Мохи

Пять дней он лихорадочно завершал сбор образцов по всему Центральному и Северному Йемену. Дело было в Рамадан; хуситы тем временем взяли Амран, последний рубеж обороны на севере, и теперь угрожали и Сане.

Каждую ночь Мохтар бодрствовал до четырех утра, молол образцы и ложился спать весь в кофейной пыли. В конце концов накануне вылета он упаковал одежду. Упаковал образцы, которые хранились в квартире. Половина зерен осталась в Иббе – кое-что он хранил у Хубайши, – но с этим придется обождать. Вот проклятая страна, думал Мохтар. В Амстердаме можно было бы послать коробку «ФедЭксом» прямо сегодня вечером, в любой вечер. Можно было бы уехать, попросить кого-нибудь все прислать – звякнуть Самиру, или Мохамеду, или кому угодно. А в Йемене, если хочешь вовремя вывезти что-нибудь из страны, придется везти самому.

Мохтар купил пять чемоданов и набил туда двадцать один образец с двадцати одной плантации – все виды кофе из всех регионов. Что еще? Нужен мед. Родители хотели йеменского меду. Еще они хотели йеменского миндаля и изюма – значит, надо в старый город Саны. Мохтар позвонил Нуридину, попросил помочь. Нуридин не спал – никто не спал, Рамадан на дворе, – и вдвоем они в предутренние часы мотались по городу на такси, собирая все, что нужно Мохтару. Десяток подарков для всех калифорнийцев, кто пришел на ум, – открытки, благовония, алоэ, четки, серебряные кольца с сердоликом, кашемировые платки ручной работы.

Дальняя родня, узнав, что Мохтар летит в США, попросила присмотреть за их шестилетней дочерью Диной, летевшей в Калифорнию тем же рейсом. Позднее Мохтару нелегко было объяснить легкость этого уговора – как это так, везти дочь родственника, девочку, которую он впервые в жизни видит, через континенты и океаны. Но прилететь в Йемен и вылететь из Йемена – та еще задачка, редко попадаются такие, как Мохтар, чтоб уезжали и могли сопроводить Дину, которая летела к родным в Модесто.

Пока Дину собирали, замечательно бодрые Мохтар и Нуридин носились по бессонному городу, хохотали не умолкая, а между тем вставало солнце. Потом они свернули на одну из самых оживленных центральных улиц Саны и угодили под перестрелку.

Утро прорезал треск автоматной стрельбы. Мохтар задрал голову и над крышами домов по обеим сторонам увидел силуэты «калашей». Стоило бы дать задний ход, но такси застыло.

– Назад, назад! – заорал Мохтар.

– Она не умеет назад! – заорал таксист в ответ. – Вылезайте, будете толкать!

Мохтар и Нуридин вылезли и стали толкать такси. Они ржали. Не могли остановиться.

– Приятно было познакомиться, – сказал Мохтар.

По его прикидкам, шансы выжить у них были где-то шестьдесят на сорок.

Толкая такси, Мохтар заметил на багажнике бак с пропаном. В Йемене такое часто, бензин-то дефицитен, шоферы переделывают двигатели, чтоб работали на пропане.

Мохтар и Нури захохотали еще громче. Они тут толкают такси с открытым пропановым баком, а у них над головами тарахтят автоматы. И не убежишь. В такси лежит весь их кофе.

Вскоре Мохтар добрался до аэропорта – сидел в зале ожидания, думал о том, что было час назад, об этой минуте, когда он чуть не погиб. Оглядевшись, он вспомнил, что с ним тут шестилетняя девочка и она пока что не произнесла ни слова. Мать поцеловала ее в лоб, велела вести себя хорошо и по дороге в Америку не баловаться.

Красивый ребенок – темно-карие глазищи, черные кудри. В футболке «Хелло Китти», с рюкзаком «Губка Боб». Мохтаром, как ни странно, не интересуется вообще, а ведь он везет ее в путешествие, им предстоит провести вместе часов двадцать шесть – до Катара, через Атлантику до Филадельфии, потом дальше, в Сан-Франциско. Все это предприятие – уехать из Йемена, уехать из Йемена с Мохтаром, которого она впервые в жизни видит, перелететь пустыни и океаны – не смущало Дину.

– Что, не будешь со мной разговаривать? – спросил Мохтар.

Дина посмотрела на него, промолчала и отвернулась. До самого Катара не промолвила ни слова. В самолете показывали кино, а Мохтар ужасно не выспался. Проснулся, когда они приземлялись в катарском международном аэропорту Хамад. Пересадка длилась десять часов, так что Мохтар накормил Дину обедом, она с удовольствием все съела и в конце концов заснула у него на плече, пока они ждали рейса до Филадельфии. В дороге она тоже спала, а просыпаясь, ела обернутую в пластик самолетную еду и в общей сложности семь часов смотрела мультики.

В аэропорту Филадельфии Мохтар взял Дину за руку – она была такая сонная, что позволила, – и они зашагали к пограничному контролю. Две очереди – одна к молодому человеку в будке, другая к человеку постарше, и хотя обе очереди были не очень длинные, одна двигалась быстрее, Мохтар встал туда и вскоре уже здоровался с молодым человеком. Позднее думал, что, вероятно, зря. В эту невозможную игру американские арабы играли уже много лет: кто просвещеннее, кто лучше понимает – молодые чиновники, выросшие в разнообразном связном мире, или немолодые, повидавшие в американских аэропортах больше путешественников?