Монах, который продал свой «феррари»

Как я понимал Джулиана! Ведь я тоже приготовился окунуться в глубину вечного откровения, которое, возможно, перевернет все мои представления о жизни. А что я услышал вместо этого? Какую-то нелепицу о красном маяке и японском борце сумо, обмотавшемся розовыми проводами.

Вот и Джулиан был так же разочарован и смущен. Это не ускользнуло от проницательного взгляда Рамана.

– Простота не так проста, как кажется на первый взгляд, – сказал он Джулиану, улыбаясь. – Ты, возможно, ожидал услышать историю, которая потрясет тебя красотой своих логических построений. Но если ты вдумаешься в эту притчу, то поймешь, что в ней есть зерно здравомыслия, а суть ее лежит на поверхности. Я выбрал форму притчи, потому что с нашей первой встречи думал над тем, в какой форме ты сможешь воспринять нашу мудрость. Быть может, ты нуждаешься в курсе лекций, и я должен устроить для тебя нечто вроде университета? Но затем я понял, что это слишком привычно для тебя. Не сломав свои старые установки, ты не сможешь воспринять сверхъестественную природу древнего знания. И я решил попросить всех жителей обители, братьев и сестер, по очереди заниматься с тобой, чтобы ты усваивал разные взгляды на нашу философию. Однако я скоро понял, что ты нуждаешься в едином наставнике. Путем долгих размышлений я пришел к выводу, что твое сердце откликнется на короткую необычную притчу, в которой раскрыты все семь истин сиванской мудрости.

Мудрец улыбнулся и продолжил:

– На первый взгляд, эта притча больше похожа на несуразную, лишенную всякой логики историю, которые так любят выдумывать дети. Но вдумайся в нее, и ты поймешь, что каждая вещь в этой притче – на своем месте. Она воплощает в себе один из принципов просветления и несет глубочайший смысл. Сад. Маяк. Борец сумо с повязкой из розового провода. Золотой секундомер, распустившийся куст желтых роз и бриллиантовая тропа – все это символы семи вечных добродетелей, овладев которыми, человек достигает полноценной жизни. Эти символы необычны и несочетаемы – но именно это и позволяет тебе запомнить их все. Эта притча хороша тем, что мгновенно отпечатывается в сознании – а значит, ты уже обладаешь семью вечными добродетелями, которые поднимут твою жизнь до уровня полубога. Все, что тебе нужно знать и уметь, ты найдешь в этой притче. Просто ты пока не понимаешь истинного смысла этих символов, но когда он откроется тебе, ты начнешь изменяться сам, и начнет меняться жизнь вокруг тебя. Применяй эту мудрость каждый день, и перемены не заставят тебя ждать. Ты будешь совершенно другим человеком – интеллектуально, эмоционально, физически и духовно. Запоминается эта притча легко, я прошу тебя лишь об одном: прими ее всем сердцем, просто поверь в то, что это истина! И тогда твоя жизнь расцветет.

– После этих слов, – сказал Джулиан, – я на самом деле поверил в эту необычную историю. Я вспомнил слова Юнга о том, что «мы видим ясно только тогда, когда смотрим внутрь себя. Смотрящий наружу видит сон, смотрящий в свое сердце – пробуждается ото сна». Именно это и произошло со мной в ту звездную ночь на вершине горы. Я заглянул в свое сердце, и дух мой пробудился. Я открылся новому знанию, позволяющему расширить сознание, омолодить тело и обновить душу. Теперь я должен поделиться этим знанием с тобой.

Глава седьмая Самый волшебный сад на земле

Большинство людей – умственно, физически и нравственно – существуют в узких рамках привычных представлений о собственных возможностях. Между тем, у каждого из нас есть неисчерпаемые источники силы, о которых мы даже не подозреваем.

Уильям Джеймс

Джулиан начал объяснять мне, что означает каждый из символов притчи.

– Сад означает наше сознание, – сказал он. – Тот, кто регулярно очищает сад своего сознания, вносит нужные удобрения, возделывает его, получает богатый урожай. Сад зеленеет и цветет, становится все краше и краше. Но у нерадивого садовника сад зарастает сорняками, а культурные растения погибают. Скажи мне, Джон, что ты будешь делать, если я войду в твой небольшой садик, которым ты так гордишься, и полью твои великолепные цветы ядом? Ты будешь вне себя от ярости, не так ли?

– Разумеется! – вскрикнул я.