Монах: время драконов

В Одиннадцатом месяце Танико определила, что, как иногда называли это придворные дамы, она не одна. Она была поражена, и первой реакцией ее была радость. Танико не думала, что когда-либо захочет иметь ребенка после смерти дочери. Еще два месяца после того, как она окончательно убедилась в этом, она скрывала свое состояние от Кийоси. Она не знала, будет ли он рад или, наоборот, рассержен, когда узнает.

Однажды ночью он прикоснулся кончиками пальцев к ее голому животу:

– Я думаю, вы посещаете слишком много пиров и пьете слишком много саке. Кажется, вы значительно округлились в бедрах.

Танико улыбнулась, потом рассмеялась. Кийоси, улыбаясь, смотрел на нее. Наконец она сказала:

– Неужели вы не можете догадаться, почему мой живот стал полнее?

– Сказано, как и подобает настоящей деревенской девчонке. Да, я догадывался. Чувствовал, что вы изменились. О, Танико-сан, я рад. Я надеялся, что в один из дней вы сообщите мне эту новость.

– Вы рады? Почему? У вас уже есть много сыновей и дочерей.

Он улыбнулся:

– Мне хотелось наградить тебя особенным даром!

Она протянула ему руки, и они прижались друг к другу.

Объемные наряды, которые носили знатные женщины Хэйан Кё, помогли скрыть беременность до последнего момента. Танико была способна, как и хотела, сопровождать Кийоси в короткие путешествия, ходить на пиры и другие праздники, появляться иногда на публике одна. Врач, служивший Такаши во время войны и мира, наблюдавший за здоровьем Согамори уже более тридцати лет, осмотрел Танико и дал свои рекомендации, пообещав быть на месте, когда наступит время родов. Танико надеялась, что роды будут менее болезненными и продолжительными, чем первые.

Ее надежды осуществились. Она почувствовала первые схватки на рассвете четырнадцатого дня Пятого месяца Года Петуха. К середине утра врач Такаши и повитуха, вызванная им, были в комнате для родов особняка Шимы. Чуть после полудня Танико мучительно напряглась в последний раз, и повитуха вытащила ребенка из ее тела.

– Его будут звать Ацуи, – сказала Танико, когда врач показал ей мальчика.

Кийоси пришел к ней и ребенку на закате. Удивительно, но с ним был его отец. Сквозь панели комнаты для родов Танико слышала шум сопровождающих Согамори конных самураев. Риуичи был вне себя от радости и волнения. Присутствие Согамори наполнило дом так, будто сама гора Хиэй спустилась в город и ходит среди людей.

– Нас не может быть слишком много! – сказал он. – Мальчик Ацуи является Такаши и с материнской, и с отцовской сторон. Он научится военному искусству, но он также научится поэзии, музыке, каллиграфии и танцам. Он, не смущаясь, сможет предстать перед самим императором. – Согамори сурово взглянул на Танико: – Вы позаботитесь об этом! Пока он останется у вас. Для его образования будет предоставлено все.

Танико взглянула на стоящего рядом с отцом Кийоси. В присутствии Согамори молодой человек казался приниженным, юношей без собственной головы на плечах. Танико видела, что Кийоси может быть более мудрым из них двоих, но, как говорили многие, именно воля и сила Согамори обеспечили могущественность Такаши.

Она почувствовала холод от зловещего слова Согамори – «пока». Кийоси ободряюще улыбнулся ей. «Завтра, – подумала она, – он придет, и мы будем разговаривать, как всегда».

Глава 23

Ранней весной двадцать третьего года жизни Дзебу он и Моко расположились лагерем рядом с воротами Расёмон, ведущими в Хэйан Кё, с группой самураев, переодетых в торговцев шелком. Они были собраны оставшимися в живых вожаками Муратомо, чтобы попытаться спасти из Рокухары Муратомо-но Юкио, которому, по слухам, угрожала опасность быть убитым подозрительным Согамори.

– Мальчик служит постоянным позором Согамори, – сказал Сензо Сабуро, предводитель отряда Дзебу. – Он напоминает Согамори, что Такаши убили его отца и деда, его старших братьев. Тиран не сможет успокоиться, пока не уничтожит все – поколения Муратомо.

Как выяснилось, ни один из самураев не был раньше в Хэйан Кё, кроме Дзебу и Моко, и никто из них не видел Рокухару. После совета самураи согласились, что в город первым должен отправиться Дзебу, в качестве разведчика.

– Оденься воинствующим монахом-буддистом, сохеем, Дзебу, – сказал Сензо Сабуро. – Ступай в город и наведи справки о Юкио. Осмотри Рокухару и Доложи мне, как сильно она охраняется и как мы сможем освободить господина Юкио. И побрей свою голову, Дзебу. Только твои рыжие волосы вызывают подозрения. В мире достаточно высоких монахов и крестьян.

Пока Моко брил ему голову, Дзебу достал из потайного кармана свиток с подсчетом мечей.

– Я собрал уже девяносто девять мечей. Остался всего один.

– Шике, это твое собирание мечей – полное безумие!

– Да, очень глупое занятие. Но в один из моментов я поддался порыву и дал клятву. Когда я добуду еще один меч, смогу прекратить.