Монахи. О выборе и о свободе

– Отец Макарий, можно ли сказать, что следование за Господом складывается из наших постоянных, активных усилий, поиска Его воли? Человек же не может просто плыть по течению и считать, что это воля Божья и следование за Господом?

– Не может. Вот вы говорите: «плыть по течению». Это звучит несколько одиозно. На самом же деле, если я правильно «плыву по течению», выбираю правильную траекторию, получается нормальная жизнь.

Когда я вспоминаю весь мой путь, от первых шагов на Американском континенте в 1985 году и до сегодняшнего дня, я вижу некую логику. И решения, которые я принимал, были подсказаны мне внешними обстоятельствами. Это как в спортивном ориентировании: человек находит какие-то указатели и движется по ним. Он идет сам, но указатели-то он получает. На моем пути не было ни одного указателя, который оказался бы ложным или двусмысленным. Хотя, разумеется, я совершал ошибки, даже мой погибший брак – это памятник моей слабости. Но Господь милостив, Он дает возможность даже человеку, потерпевшему поражение, все равно двигаться дальше…

Инокиня Ольга (Гобзева)

Инокиня Ольга (Гобзева), Синодальный отдел по церковной благотворительности и социальному служению, г. Москва

«Не связывайте меня с моей профессией», – спокойно говорит матушка Ольга. А не связывать трудно: все только и помнят, что была актриса Ольга Гобзева, дружившая с Василием Шукшиным и Олегом Далем, снявшаяся более чем в 40 фильмах, и вдруг – инокиня. Да только такая ли уж это внезапность или дорога длиной в целую жизнь? Дорога, которая продолжается.

Матушка Ольга (Гобзева) – о «своих» бабушках и дедушках, родительском доме, обретенном пастыре и монашестве, которое еще только брезжит на горизонте.

***

Так и вы, когда исполните

все повеленное вам, говорите:

мы рабы ничего не стоящие,

потому что сделали, что должны

были сделать.

Лк. 17: 10

Молитва отца

…Из деревни уехали мои родители вынужденно: дедушку Иоакима и бабушку Василису раскулачили. Вынесли как-то зимой из дома дедушку и бабушку, посадили в сани, а дом разобрали по бревнышку и уволокли бревна в лес. Дедушке было 98 лет, бабушке 94. Оба они тогда простудились и умерли от воспаления легких. Папа – Фрол Акимович – забрал семью и уехал из деревни в Москву. Устроился работать на Казанской железной дороге. Это был 1925 год [18] .

– Матушка Ольга, я знаю, вы выросли в удивительной семье – многодетной, дружной, верующей…

– Да, у нас в семье было пятеро детей, и мы жили в доме с такими же многодетными семьями. Мой отец был верующим человеком, мама тоже. Она в свое время окончила церковно-приходскую школу, однако была образована – много читала. Мама с папой думали так: если Бог послал человека, значит, надо этому человеку жить. Если родители любят детей и всех называют ласково (а нас всегда называли ласково – не Таня, а Танечка, не Зоя, а Зоечка), трепещут над каждым, молятся о них, как могут вырасти плохие люди в такой атмосфере любви, сколько бы их ни было?

Моя мама, Ксения Ивановна, воспитывая целую ораву, никогда не роптала, всегда была очень веселой. Происходила она из крестьянской семьи, однако в роду, по женской линии, были монахи. Мама обладала невероятным женским достоинством и полностью посвящала себя детям.

– Родители пытались вас приобщить к вере?

– Буквально, нет. Конечно, мы ходили в церковь. Помню, как с мамой освящали куличи в церкви. Потом мы с детьми катали крашеные яйца с небольшой клумбы посреди двора, которая в пасхальные дни превращалась в горку. Но так, чтобы постоянно в храм ходить – нет, не ходили, а то узнали бы в школе. Меня и так еле-еле приняли в пионеры, только в четвертом классе. Знали, что семья верующая. Лампада никогда не гасла перед иконой. Отец молился постоянно, и все дети слушали молитвы. Он подолгу простаивал на коленях в правом углу комнаты, и маленький Славик, соскучившись по отцу, забирался ему на спину и тоже «клал поклоны».

Очень хорошо помню, как отец, выходя в сад, глубоко вздыхал и говорил: «Слава Тебе, Господи!» У него такое было глубокое благодарение Богу за все. Мама иногда подначивала его: «За что ты благодаришь Господа? Ведь мы живем трудно, бедно, а ты все: „Слава Тебе, Господи!“?» И на эту «провокацию» он опять со своим внутренним восторгом, улыбаясь, повторял: «Слава Тебе, Господи.»

***