Монахиня. Племянник Рамо. Жак-фаталист и его Хозяин

А что, если и мне тоже приложить голову к подушке в ожидании, когда Жак и его Хозяин проснутся? Как вы полагаете?

На другой день Жак поднялся на рассвете, высунул в окно голову, чтоб узнать, какая погода, убедился, что она отвратительная, снова улегся и предоставил своему Хозяину и мне спать, сколько душе угодно.

Жак, его Хозяин и прочие путешественники, остановившиеся в том же доме, надеялись, что к полудню небо прояснится; но ничуть не бывало; и так как ручей, отделявший предместье от города, настолько надулся и разбух от дождя, что опасно было переправляться через него, то те, чей путь лежал в этом направлении, решили лучше потратить день и переждать. Одни принялись беседовать, другие – ходить взад и вперед, высовывать нос наружу, разглядывать небо и возвращаться обратно, ругаясь и топая ногами; некоторые разговаривали о политике и пили, многие забавлялись игрой, а остальные курили, спали и бездельничали. Хозяин сказал Жаку:

– Надеюсь, что Жак вернется к рассказу о своих любовных похождениях и что небо пожелает продержать меня здесь в дурную погоду достаточно долго, чтобы не лишить удовольствия дослушать их до конца.

Жак. Небо пожелает! Никогда не знаешь, чего оно желает и чего нет, да и само оно, быть может, этого не знает. Мой бедный капитан, которого уже нет на свете, повторял мне это сотни раз; и чем дольше я живу, тем больше признаю, что он прав… За вами дело, сударь!

Хозяин. Помню. Ты остановился на экипаже и лакее, которому лекарша разрешила отдернуть полог кровати и поговорить с тобой.

Жак. Лакей подошел к постели и сказал мне: «Ну, приятель, вставайте, одевайтесь и едем». Я ответил ему из-под одеяла, не видя его и не показываясь ему на глаза: «Не мешайте мне спать, приятель, и уезжайте».

Лакей возражает, что у него есть приказ от его хозяина, что он должен его исполнить.

«А ваш хозяин, распоряжающийся незнакомым ему человеком, распорядился ли уплатить то, что я здесь задолжал?»

«С этим уже покончено. Торопитесь: вас ждут в замке, и поверьте, вам будет там гораздо лучше, чем здесь, если только вы оправдаете возбужденное вами любопытство».

Я даю себя уговорить: встаю, одеваюсь, и меня ведут под руки. Я уже простился с лекаршей и собрался сесть в экипаж, когда эта женщина, подойдя ко мне, дернула меня за рукав и попросила отойти с ней в угол комнаты, чтобы сказать мне несколько слов.

«Вот что, друг мой, – заявила она, – вы, кажется, не можете на нас пожаловаться: доктор спас вам ногу, я хорошо ухаживала за вами, и я надеюсь, что вы не забудете о нас в замке».

«А что я могу для вас сделать?»

«Попросить, чтобы моего мужа пригласили вас перевязывать. Там куча народу. Это лучшая клиентура в округе. Сеньор – человек щедрый; он хорошо платит, и от вас зависит составить наше счастье. Муж несколько раз пытался туда проникнуть, но безуспешно».

«Разве в замке нет лекаря, госпожа докторша?»

«Конечно, есть».

«А будь этот лекарь вашим мужем, приятно ли было бы вам, если б ему повредили и выжили его оттуда?»

«Этому лекарю вы ничем не обязаны, а моему мужу, кажется, кое-чем обязаны: если вы, как раньше, ходите на обеих ногах, то это – его рук дело».

«А если ваш муж сделал мне добро, то я, по-вашему, должен сделать другому зло? Будь хотя бы это место свободным…»

Жак собрался продолжать, когда вошла трактирщица, держа на руках завернутую в пеленки Николь, целуя ее, жалея, лаская и причитая над ней, как над ребенком:

– Бедная моя Николь! Она всю ночь напролет провизжала. А вы, господа, хорошо спали?

Хозяин. Отлично.

Трактирщица. Тучи заволокли небо со всех сторон.

Хозяин. Очень досадно.

Трактирщица. Господа далеко едут?

Жак. Мы сами не знаем.

Трактирщица. Господа следуют за кем-нибудь?

Жак. Мы ни за кем не следуем.

Трактирщица. Господа едут или останавливаются в зависимости от дел, встречающихся им по дороге?

Жак. У нас нет никаких дел.

Трактирщица. Господа путешествуют для своего удовольствия?

Жак. Или для своего неудовольствия.

Трактирщица. Желаю вам первого.

Жак. Ваше желание не стоит выеденного яйца; будет то, что предначертано свыше.

Трактирщица. Ага! Значит, женитьба?

Жак. Быть может, да; быть может, нет.

Трактирщица. Будьте осторожны, господа. Тот человек, что находится внизу и что так зверски обошелся с моей бедной Николь, вступил в нелепейший брак… Дай, бедная собачонка, дай я тебя поцелую; и обещаю, что ничего подобного больше не случится. Видите, как она дрожит всем телом?

Хозяин. А что особенного в женитьбе этого человека?

На этот вопрос хозяйка отвечала:

– Там, внизу, какой-то шум; пойду сделаю распоряжения и вернусь, чтобы вам рассказать…

Муж ее, устав кричать: «Жена! Жена!» – поднимается наверх, не замечая, что за ним следует его кум. Трактирщик сказал жене:

– Какого черта ты здесь околачиваешься?

Затем, обернувшись, он заметил кума:

– Вы принесли мне денег?

Кум. Нет, куманек, вы отлично знаете, что у меня их нет.

Трактирщик. У вас нет? Я сумею смастерить их из вашего плуга, ваших лошадей, ваших быков и вашей кровати. Как, негодяй!

Кум. Я не негодяй.