Монахиня. Племянник Рамо. Жак-фаталист и его Хозяин

Может быть, бесподобный мошенник. – Ты скажешь мне это завтра утром.

Утро это наступило, и наши путешественники расстались, ибо маркиз Дезарси должен был ехать не по той дороге, по которой ехали Жак и его Хозяин.

Мы, значит, вернемся к любовным приключениям Жака?

Надеюсь; несомненно, однако, что Хозяин уже посмотрел на часы, взял понюшку табаку и сказал Жаку:

– Ну, Жак, продолжай рассказ.

Вместо ответа Жак сказал:

– Черт их знает! С утра до вечера они не перестают дурно отзываться о жизни и, однако же, не решаются с ней расстаться! Потому ли, что эта жизнь в конечном счете не так плоха, или потому, что они в будущем опасаются еще худшей?

Хозяин. И то и другое. Кстати, Жак, веришь ли ты в загробную жизнь?

Жак. И не верю, и не не верю; просто я о ней не думаю. Я по возможности наслаждаюсь той, которая нам отпущена в задаток грядущей.

Хозяин. Я чувствую себя как в коконе, и мне хочется думать, что когда-нибудь бабочка, или моя душа, разорвав оболочку, вылетит навстречу искуплению.

Жак. Вы придумали прелестный образ.

Хозяин. Не я; он попался мне в книге итальянского поэта Данте, именуемой «Комедия об аде, чистилище и рае».

Жак. Странный сюжет для комедии!

Хозяин. Там есть дивные места, в особенности в «Аде». Данте заключает ерисиархов в огненные могилы, откуда вырывается пламя и разносит гибель на далекое расстояние; неблагодарных – в нише, где они проливают слезы, застывающие у них на щеках; лентяев – тоже в ниши, и говорит об этих последних, что кровь у них течет из вен и что ее вылизывают презренные черви… Но по какому поводу был твой выпад против нашего презрения к жизни, которую мы боимся утратить?

Жак. По поводу того, что рассказал мне секретарь маркиза Дезарси о муже хорошенькой женщины, приехавшей в кабриолете.

Хозяин. Да ведь она вдова!

Жак. Она потеряла мужа во время своего путешествия в Париж; этот чудак и слушать не хотел о соборовании. Примирить его с колпачком поручили владелице того замка, где Ришар встретился с аббатом Гудсоном.

Хозяин. Что ты имеешь в виду под колпачком?

Жак. Я имею в виду колпачок, который надевают на новорожденных.

Хозяин. Понимаю. Так как же они его околпачили?

Жак. Все уселись вокруг камина. Врач, пощупав пульс, показавшийся ему очень слабым, тоже подсел к остальным. Дама, о которой идет речь, подошла к кровати и задала несколько вопросов, однако не повышая голоса больше, чем требовалось, чтобы умирающий не пропустил ни одного слова из того, что ему надлежало услышать; после этого завязался разговор между дамой, доктором и несколькими присутствующими, о чем я вам сейчас и поведаю.

Дама: «Итак, доктор, что нового вы нам сообщите про герцогиню Пармскую?»

Доктор: «Я только что был в одном доме, где мне сказали, что состояние ее безнадежно».

Дама: «Герцогиня всегда была богобоязненной. Почувствовав опасность, она тотчас же пожелала исповедоваться и приобщиться святых тайн».

Доктор: «Священник церкви святого Роха везет ей в Версаль священную реликвию; но она прибудет слишком поздно».

Дама: «Не одна инфанта подает подобные примеры. Герцог де Шеврез, который был очень болен, не стал ждать, чтоб ему предложили святые дары, а сам попросил об этом, чем весьма обрадовал всю семью».

Доктор: «Ему стало гораздо лучше».

Один из присутствовавших: «Несомненно, что это не ускорит смерть, а напротив».

Дама: «Право, этот обряд необходимо исполнить, как только наступает опасность. Больные, по-видимому, не со-знают, как тяжело окружающим делать людям, находящимся при смерти, подобные предложения и в то же время насколько им это необходимо».

Доктор: «Я выхожу от пациента, который два дня тому назад спросил меня: «Как вы меня находите, доктор?» – «Сильная лихорадка, сударь, и частые припадки». – «Скоро ли у меня будет припадок?» – «Нет; но возможно, что к вечеру». – «Раз так, то я уведомлю одного человека, с которым должен уладить одно дельце, пока у меня голова еще в порядке». Он исповедался и причастился. Возвращаюсь вечером; никакого рецидива. Вчера ему было лучше; сегодня он совсем в норме. За время своей практики я неоднократно наблюдал такое действие святых даров».

Больной (лакею): «Подайте мне курицу».

Жак. Ему подают курицу, он хочет ее разрезать, но у него не хватает сил; тогда ему разрезают крылышко на мелкие кусочки; он требует хлеба, набрасывается на него, делает усилие, чтоб разжевать кусок, которого не может проглотить, и выплевывает его в салфетку; затем он просит чистого вина, пригубливает и говорит: «Я чувствую себя отлично…» Полчаса спустя его не стало.

Хозяин. Эта дама все же ловко взялась за дело… Ну-с, а твои любовные похождения?

Жак. А наше условие?

Хозяин. Помню… Ты в замке Дегланов, и старая поставщица Жанна велела своей юной дочери Денизе навещать тебя четыре раза в день и ухаживать за тобой. Но прежде чем продолжать, скажи мне, сохраняла ли до этого Дениза свою невинность?

Жак (покашливая). Думаю, что да.

Хозяин. А ты?

Жак. От моей и след простыл.

Хозяин. Значит, Дениза не была твоей первой любовью?

Жак. Почему?