Монарх. Под прицелом тьмы

Но усталость и нахлынувшее на неё после столь убийственных приступов ненормального стресса бессилие всё же нагнали её через какое-то время, сделав в итоге своё чёрное дело. Она перестала и плакать, и цепляться за окружающую реальность немощно брыкающимся рассудком. На деле банально устав и вымотавшись от собственных истерик. Кажется, её даже начало клонить немного в сон. Пока она не ощутила… чьё-то присутствие… Тем самым чувством, которое развилось у неё ещё в Пансионате.

Поэтому и открыла распухшие от слёз веки, неслабо испугавшись и таки, да. Увидев чьи-то тёмные тени рядом с кроватью. Одну или три? Она толком не успела разобрать, поскольку самая к ней ближайшая и уже почти над ней склонившаяся тень вдруг накинула что-то на её лицо или голову не пропускающее свет и тут же зажала ей рот рукой. Хотя последнее точно было лишним.

Так что, да. Ей что-то тогда вкололи. Она явственно почувствовала укол в сгиб руки, скорее всего прямо в вену, которую крепко удерживали тогда сразу три чужих ладони. Как она в ту секунду не описалась или вовсе не обделалась? Хотя… кто его знает. Что-то тёплое между её ног вроде бы потекло. Разве что выяснить, что именно, она так и не успела. Потеряла сознание. Или же отключилась благодаря введённому ей прямо в кровь препарату…

— Доброе утро, Анна. Как самочувствие? Как спалось?

Она всё же дёрнулась всем телом от испуга, хотя и не вскрикнула. Удивившись тому, как не сумела заметить бесшумно вошедшую в комнату девушку.

Глава пятнадцатая

Хотя, при ближайшем рассмотрении, это, скорее, была молодая женщина лет тридцати пяти, разве что очень худенькая и высокая и чем-то напоминающая своей строгой причёской — собранными на затылке в очень тугую шишку тёмными волосами — Одри Хэпберн. Хотя и в этом плане Анне действительно показалось. Всё же Хэпберн была маленького, почти кукольного росточка, а эта повыше и с совершенно другими чертами лица — с более крупным и островатым носом, с иной посадкой больших (даже, наверное слишком больших) светлых глаз. Да и губы у неё были тонковаты, а сама худоба явно чуть портила, а не подчёркивала её природную и естественную красоту из-за слишком впалых щёк и резко выступающих скул.

В общем, на удивление, никаких филлеров и ботекса. А строгий светло-серый деловой костюм из короткого жакета и юбки-карандаша до колен, определенно указывали на её служебный род деятельности в данном месте. Причём высокие каблуки её стильных чёрных туфель нисколько не вводили в иное заблуждение. И да, они гармонировали с чёрным кожаным ремешком её изящных ручных часов и небольшой броши из чёрного хрусталя на шалевом лацкане жакета. Идеально продуманный образ. Как, возможно и её вежливая почти услужливая улыбка.

— Кто вы? — естественно, никакого ответного желания ей улыбнуться и мило поздороваться у Анны не возникло.

— Меня зовут Анастасия Константиновна. Но ты можешь звать меня просто Анастасией. Или даже Настей.

Она весьма изящно приблизилась к кровати, на которой до сих пор ещё лежала почти плашмя Анна, и неожиданно вдруг подняла руку с протянутой вперёд ладонью. Она и вправду пришла сюда, чтобы познакомиться? Но, скорей всего, сделала это сразу же после того, как Анна проснулась и начала подавать первые признаки физической активности. Значит, и что более вероятней, в этой комнате находились скрытые видеокамеры. Прямо как в Пансионате. А может это всё-таки и был Пансионат?

— Где я? И кто вы вообще такая? Имя в таких местах мало что значит…

И она вовсе не шутила, поскольку имя ни о чём не говорило, от слова совсем. Поэтому она и не стала пожимать протянутой руки незнакомки. По крайней мере, сейчас.

— Прошу прощения, если чем-то тебя обидела. — Анастасия продолжала мило улыбаться, совершенно никак не отреагировав на грубую интонацию голоса Анны. — Меня прислал к тебе Глеб Олегович. Чтобы помочь с адаптацией и для дальнейшей беседы. Нам ведь нужно узнать, кто ты на самом деле такая и чем можешь оказаться для нас полезной.

Анна вдруг отрицательно и довольно чётко закачала головой.

— Нет! — как обрезала.

— Что нет? — похоже, эта Константиновна и вправду тот ещё орешек. Или непробивная, как и её работодатель.

— Я ни о чём с вами говорить не буду. Я вас знать не знаю!

Впервые идеальная маска нарочито вежливой «помощницы» Монарха дала весьма ощутимую трещину. Но она тут же исправилась, тихо засмеявшись и соучастливо качнув головой.

— Видимо, ты ещё не до конца пришла в себя и пока ещё плохо соображаешь. Так что спешить по любому не будем…

— Можете не стараться. Разговаривать «по душам» я буду только с Монархом, как и отвечать на все ЕГО вопросы. А то мало ли… Откуда я знаю, что это его дом?

— Боюсь, ты не в том положении, чтобы начинать с ходу выдвигать собственные, ещё и такие жёсткие условия. Да и Глеб Олегович не тот человек, который станет тратить своё драгоценное время на разговоры, не входящие в его личные интересы и в его обширный рабочий график.