Монарх. Под прицелом тьмы

По дому ей так же советовали не разгуливать без особого на то разрешение и где только вздумается. Ведь любая её тайная вылазка, неважно в какое время дня и ночи, всё равно будет отслежена и взята на галочку. А, если ей действительно вдруг потребуется что-то необходимое, то она всегда может воспользоваться специальным пультом вызова тех же горничных. Прямо, как в частной больнице или в частной палате, где к тебе приставляют личную сиделку. Правда, в данном месте их оказалось намного больше, пусть основная их часть при этом особенно и не отсвечивала. Как и сам Монарх.

После их последней встречи, закончившейся потерей немалого количества волос Анны, девушка его больше не видела. Как и понятия не имела, находился ли он в этом доме все последующие дни вообще. По крайней мере, на все расспросы, касательно использования Монархом данного дома для своих любовных похождений или для чего-то более серьёзного и существенного, Анастасия отвечала как-то уж расплывчато либо вовсе уходила от прямого ответа.

В принципе, оно было и понятно. Ведь она не являлась для Примакова личной нянькой и не отслеживала его передвижения, если это не затрагивало её прямых служебных обязанностей и основной работы на Монарха. Где, с кем и как долго он проводил своё время (в том числе и свободное) — наверняка и точно мог знать только он один. Ну, а находящейся под домашним арестом его личных церберов девушке, которую он выкупил на тайном аукционе за баснословные деньги, и которая безуспешно пыталась его убить, подобные вещи и вовсе было знать не положено. Пусть скажет спасибо, что ей разрешали передвигаться по его дому (по строго выбранному маршруту) не в кандалах и не со специальным на ноге браслетом. Хотя, кто знает. Может у неё ещё всё впереди.

К тому же, основной допрос «с пристрастием» обо всём, что она помнила из проведённых последних годах в Пансионате Маэстро, начал заметно сбавлять свои изначальные обороты, как и прочие тесты (включая медицинские). Да и сама Анастасия не требовала от неё вспоминать прямо всё-всё подряд. Только задавала интересующие Монарха вопросы, ну, а саму исповедь девушки дополнительно записывала на аудионоситель (видимо, скрытые камеры были оснащены не особо качественной прослушкой). Как говорится, всё всерьёз и по-взрослому.

— И что вы будете делать со всем этим дальше, как и со мной? Только не говорите, что Глеб Олегович прослушивает по ночам, вместо аудиокниг, абсолютно всё, что я вам тут надиктовала? — такое даже просто было себе вообразить до нелепости смешно и абсурдно.

— На данный вопрос я точно ничего не могу ответить тебе наверняка. Главное, что мы собрали достаточно нужную для себя информацию, а что с ней будет делать Глеб Олегович и как ею воспользуется — не наша с тобой головная боль.

— Ну, а я? Со мной-то он что-то собирается делать? Или, что будете делать вы по его указке? Он вообще, хоть иногда показывался в этом доме за последние дни? Когда мы с ним говорили в последний раз, у него определённо имелись на меня какие-то не в меру обширные планы. Он даже мне ими в своём роде угрожал. Или попросту и банально пытался ими меня припугнуть?

Конечно, она догадывалась, что не на все её вопросы Анастасия знала хотя бы приблизительные ответы, но всё же не теряла надежды получить хоть какие-нибудь. Поскольку прекрасно чувствовала, что её тестирование с бесконечными часами расспросов уже подходило к своему логическому завершению. Ей даже успели за это время сделать, как Анастасия и обещала, довольно милую причёску в стиле а-ля Мэг Райан, сумев подобрать максимально схожий колер её настоящего цвета волос, правда с помощью цветовой палитры и не без подсказок самой Анны.

Так что когда она снова с отрытыми глазами и безбоязненно взглянула в монтированное в стену ванной зеркало на своё отражение, то… Опять себя не узнала. Словно её внешность уже в который раз изменили за последние дни. А цвет и длина волос и вправду полностью меняет твой образ из одного состояния в другое. Как будто сбросил старую кожу или кокон, подобно куколке мотылька, и превратился из жутковатой личинки в очаровательную хрупкую бабочку.

Жаль только, что бабочки долго не живут. Может и у неё теперь схожая участь?

При этом остальные черты оставались всё теми же. Большие тёмно-синие глаза, словно и в самом деле расписанные по краю круглой радужки микроскопическими объёмными узорами из более тёмного оттенка, переходящего в пронзительно яркий сапфир. Идеальные тёмные дуги бровей без татуажа или специально применённой краски для ресниц. Очаровательный и аккуратный, можно сказать, безупречно вылепленный кукольный носик, немного вздёрнутый над тёмно-розовыми пухлыми губами. И точёная линия высоких скул с округлым подбородком.

Была ли Анна действительно обворожительной красавицей? Почему-то на данный вопрос ей всегда было сложно ответить. В детстве она таковой никогда себя не считала, а рядом с более хорошенькой и до безумия очаровательной младшей сестрёнкой и подавно. А когда в последний раз увидела Веру там в клубе, после того, как та сняла маску…