Монархи-долгожители

Необходимо сказать, что отношения королевы Виктории с детьми и внуками далеко не всегда были простыми и безоблачными. Младенцы не вызывали у нее ни малейшего интереса. Королеве приписывают высказывание: «Некрасивый малыш – в высшей степени неприятное существо, и даже самый милый малыш ужасен, пока не одет». Подрастая, дети доставляли хлопоты другого рода. Они стремились к самостоятельности, самоутверждению и нередко при этом вели себя совершенно не так, как хотелось бы матери. Например, будущий наследник престола, Эдуард, не раз огорчал ее своими буйными вечеринками. Его поведение шокировало мать, оно не вписывалось в сложившуюся в то время систему норм поведения. Поэтому даже после женитьбы принца, когда и он сам, и окружение королевы ожидали, что она передаст ему трон, Виктория продолжала царствовать. Скорее всего сын и наследник просто не вызывал доверия у привыкшей к строгому соблюдению приличий, пунктуальности и труду королевы. Она опасалась, что он не сумеет сохранить и приумножить то, что она собирала в течение всей жизни. Разумеется, Эдуарда такое положение не устраивало, но ему оставалось только терпеливо ждать, пока трон не освободится. Другой сын Виктории, Альфред, вызвал гнев матери тем, что познакомился в Ницце с дочерью Александра II, великой княгиней Марией Александровной, и решил на ней жениться. Надо сказать, что этот брак вызвал возмущение и у Виктории, и у Александра, однако любовь победила. Не дождавшись родительского благословения на брак, Альфред и Мария обвенчались сами.

Ни в молодости, ни в зрелости королева не отличалась мягкостью характера. Теперь же, с приближением старости, ее властность и привычка распоряжаться проявлялись еще сильнее. Министров она изводила постоянными придирками, все чаще выказывала свое недовольство. Киплинг не зря описывал баснословные богатства Виндзорской вдовы – состояние королевской семьи к концу правления Виктории многократно увеличилось. Однако то ли времена юности, когда принцесса была вынуждена постоянно экономить, все еще были свежи в ее памяти, то ли королеву одолевала обычная скупость, но она не раз устраивала своим детям настоящие выволочки, обвиняя их в транжирстве. Например, Эдуарду она не раз указывала на то, что он слишком много средств тратит на подарки жене. По ее мнению, следовало быть скромнее и не покупать драгоценности и наряды в таких количествах.

Те, кто застал королеву в почтенном возрасте, с трудом могли представить себе ту очаровательную юную принцессу, какой Виктория взошла на трон. Или хотя бы счастливую в браке женщину. Они недоумевали, почему многие искренне восхищаются этой своевольной и сварливой старухой. У. Брант писал в своих записках: «Из того, что я слышал о королеве в последние годы ее жизни, явствует, что она была довольно банальной почтенной старой дамой и напоминала многих наших вдов с ограниченными взглядами, без всякого понимания искусства и литературы, любила деньги, обладала некоторым умением разбираться в делах и некоторыми политическими способностями, но легко поддавалась лести и любила ее… Впрочем, публика стала видеть, в конце концов, в этой старой даме нечто вроде фетиша или идола». В этом была величайшая трагедия королевы. Она так долго находилась на троне, что превратилась в символ, объект неизменного любопытства журналистов и публики. Она уже не правила и даже не царствовала – просто доживала свой век, прекрасно осознавая свою роль и чувствуя себя почти ровесницей века.