Монастырь и тюрьма. Места заключения в Западной Европе и в России от Средневековья до модерна

Tryoen Laloum 2020 – Tryoen Laloum L. L’écrit au chapitre de Notre-Dame de Paris au XIII^e siècle. Thèse soutenue à l’université Versailles. Saint-Quentin, 2020.

Tuetey 1903–1915 – Tuetey A. Journal de Clément de Fauquembergue, greffier du Parlement de Paris, 1417–1435. Paris, 1903–1915.

Vann Sprecher 2016 – Vann Sprecher T. D. The Marketplace of the Ministry: The Impact of Sacerdotal Piecework on the Care of Souls in Paris, 1483–1505 // Speculum. 2016. Vol. 91–1. P. 149–170.

Vidoni 2018 – Vidoni N. La police des Lumières. XVII^e–XVIII^e siècle. Paris, 2018.

Viollet-le-Duc 1854–1868 – Viollet-le-Duc E. Dictionnaire raisonné de l’architecture française du XI^e au XVI^e siècle. Paris, 1854–1868.

Vondrus-Reissner 1988 – Vondrus-Reissner J.-G. Présence réelle et juridiction ecclésiastique dans le diocèse de Paris (fin Xvème – 1530) // Histoire, Économie et Société. 1988. Vol. 7. P. 41–53.

Weidenfeld 1996 – Weidenfeld K. La police de la petite voirie à Paris à la fin du Moyen Âge. Paris, 1996.

Александр Воробьев МОСКОВСКИЕ БОЛЬШИЕ ТЮРЬМЫ В XVII ВЕКЕ Организация и административные практики

Одной из черт Московского царства как централизованного государства стало оформление и усложнение организации, приведение в систему многих институтов общества, среди которых были и пенитенциарные учреждения. Самой крупной и значительной из тюрем XVI – начала XVIII века были так называемые Московские большие тюрьмы426.

История изучения Московских больших тюрем началась совсем недавно. Несмотря на то что еще дореволюционные исследователи, безусловно, знали об этом учреждении и упоминали его на страницах своих трудов427, специальных трудов о нем до сих пор не существует. Лишь в последнее десятилетие благодаря работам А. В. Сумина и автора данной статьи история этой столичной пенитенциарной институции постепенно стала приобретать очертания и наполняться фактическим материалом428.

Гораздо больше в историографии повезло столичным тюрьмам XVIII века, которые пришли на смену Московским большим тюрьмам. До революции о подведомственных Сыскному приказу (1730–1763)429 тюрьмах писали Н. Е. Северный и А. А. Голубев430, но затем вплоть до недавнего времени тема эта была забыта. Ситуация изменилась благодаря многочисленным работам Е. В. Акельева по истории преступности и тюрем в Москве XVIII века431.

Особенности истории изучения пенитенциарных учреждений столицы по большей части объясняются количеством и характером сохранившихся источников. Если, изучая тюрьму XVIII века, историк может опереться на подлинное делопроизводство Сыскного приказа, управлявшего ею, то, исследуя деятельность Московских больших тюрем, приходится полагаться на источники, напрямую с ней не связанные. Архив Разбойного приказа432, которому были подведомственны Московские большие тюрьмы, сохранился очень плохо, однако эту лакуну можно отчасти компенсировать имеющимися документами из канцелярий других учреждений, которые вели переписку с приказом по вопросам, связанным с функционированием данных тюрем.

Основная задача данной статьи состоит в том, чтобы дать общее представление об истории Московских больших тюрем и бытовавших в ней административных практиках. Изложенные факты, помимо прочего, могут быть использованы для компаративных исследований пенитенциарных учреждений разных стран. Это направление представляет особенный интерес, поскольку Н. Ш. Коллманн не так давно убедительно показала, что Европа и Россия в целом двигались к строительству империи одинаковыми маршрутами, характерными для большинства государств Нового времени433. Насколько вывод, сделанный Коллманн, будет применим к пенитенциарным учреждениям России и Европы? Насколько много сходства обнаружится между работой и организацией мест заключения разных стран и каковы будут различия между тюрьмами этих государств? Эти вопросы ждут ответа.

Кроме того, в предлагаемом исследовании мы хотим выдвинуть рабочую гипотезу, которая может пролить свет на роль Московских больших тюрем в развитии пенитенциарных учреждений России. Суть гипотезы состоит в том, что столичная тюрьма являлась своеобразным полем для экспериментов тех или иных практик, которые затем могли переноситься в другие тюрьмы Московского царства. К сожалению, в рамках данной статьи возможно лишь подкрепить эту гипотезу небольшим количеством фактов, но хочется надеяться, что со временем, когда провинциальные тюремные учреждения XVII века будут изучены лучше, исследователи смогут дать ясный ответ на вопрос о том, какое место занимали Московские большие тюрьмы в пенитенциарной системе той эпохи.

РАЗБОЙНЫЙ ПРИКАЗ ВО ГЛАВЕ ПЕНИТЕНЦИАРНОЙ СИСТЕМЫ МОСКОВСКОГО ЦАРСТВА