Монастырь с привидениями

— Да. Когда я обнаружил, что галерея открыта, а госпожа Кан исчезла, мне не оставалось ничего иного. Разумеется, убить госпожу Бао труда не составило, но мне пришлось немало потрудиться, чтобы отправить ее останки вниз через это вентиляционное отверстие: ты же знаешь, она была тучной. Но зато теперь эта беспокойная женщина обрела наконец покой, извини за немудреный каламбур. На дне ущелья имеется глубокая впадина, до дна которой никому еще не удалось добраться. Впрочем, мне было немного жаль расставаться с госпожой Бао. Она была незаменима, и я помог ей обрести безупречную репутацию в столице. Но с благочестивой вдовой пришлось распроститься, поскольку она была единственной, кто мог бы дать показания против меня после того, как ты расстроил мои планы позабавиться с малышкой Кан. — Ухмыльнувшись, он добавил: — Но не думай, что я на тебя держу за это обиду, Ди! Мне доставляет удовольствие поединок умов и нравится иметь дело с толковым противником вроде тебя. Ты, несомненно, должен быть хорошим шахматистом. Давай завтра сыграем! Ты же наверняка играешь в шахматы?

— Я предпочитаю домино, — ответил Ди.

— Значит, домино?.. — разочарованно протянул Сунь. — Впрочем, не буду навязывать другому свои вкусы. Что же до такой потери, как госпожа Бао, то я вскоре подыщу себе другую женщину, способную продолжить ее благочестивую деятельность.

— Госпожа Бао действительно была важным свидетелем, — не спеша проговорил судья. Он погладил усы, задумчиво глядя на собеседника. — А скажите мне, почему вы покинули столицу и поселились в этом отдаленном монастыре?

Блаженная улыбка растянула губы Суня. Он пригладил серебристые пряди на своей большой голове и ответил:

— Когда я удостоился высочайшей чести наставлять в даосской вере Его Величество, отдельные придворные, а также знатные дамы проявили интерес к некоторым тайным ритуалам. Дочь одного вельможи показалась мне весьма привлекательной, да и сама она восторженно приняла мое предложение. К сожалению, эта дура покончила с собой. Разумеется, дело удалось замять, но мне пришлось покинуть дворец. Этот монастырь показался мне довольно подходящим местом, чтобы продолжить свои изыскания. Госпожа Бао за прошлый год доставила мне трех вполне подходящих барышень, дабы они составили мне компанию. К несчастью, как тебе, наверно, известно, все они скончались.

— А что на самом деле случилось с той девушкой, которая, как утверждают, якобы упала с башни по неосторожности?

— Она и не поднималась ни на какую башню! Во всяком случае, в тот день, когда умерла. Разумеется, она была в моих покоях наверху. Ты знаешь, Ди, у меня вся комната обита желтой парчой. Я надеялся, что это произведет впечатление и на госпожу Кан. Но вернемся к той девушке, госпоже Гао, — кажется, так ее звали? Она отправилась в ущелье тем же путем, что и госпожа Бао. Правда, по своей собственной воле. Я оставил ее в этой комнате, чтобы проучить, и решил забыть о ней на денек-другой. Но ей удалось пролезть через это узкое вентиляционное отверстие. Она была, знаешь ли, очень хрупкого сложения.

— Если вы с той же легкостью сделаете признания в своих преступлениях у меня в присутствии, — сухо сказал судья Ди, — то значительно облегчите мою задачу.

Сунь удивленно поднял густые брови.

— В каком таком присутствии? — ошарашенно повторил он. — О чем ты говоришь, Ди?

— Вы совершили пять убийств, не говоря уже об изнасилованиях и совращениях, — ответил судья. — Надеюсь, вы не рассчитывали, что я вас благополучно отпущу со всем этим?

— Друг мой! — воскликнул Сунь. — Разумеется, ты отпустишь меня со всем этим, если тебе угодно употреблять столь просторечные выражения. Единственными свидетелями, способными дать показания против меня, были наш добрый настоятель и госпожа Бао, а их больше нет с нами! После прискорбного опыта, который был у меня с двумя девушками при старом настоятеле, я никогда не представал перед ними прежде, чем они становились окончательно ручными. А вся вина за издевательства над госпожой Кан падает на Истинную Мудрость и госпожу Бао. — И когда судья покачал головой, Сунь воскликнул: — Послушай, Ди, я считал тебя умным человеком, не разочаровывай меня! Разумеется, тебе никогда не удастся возбудить против меня дело. Что подумают высшие инстанции, если ты предъявишь мне, знаменитому даосскому мудрецу и бывшему императорскому наставнику Сунь Мину, обвинение в серии фантастических преступлений, и все это без малейших доказательств! Все подумают, что ты рехнулся, Ди. Твоя карьера будет загублена! А мне будет искренне жаль, потому что ты мне нравишься!

— А если для подкрепления своих обвинений я припомню прискорбное событие во дворце, о котором вы только что мне поведали?

Сунь Мин рассмеялся: