Монастырь

– Главное – помочь ему в этом.

– Ну, как говорит Лапша, информашка будет – притащим. – Шмасть натужно рассмеялся.

После этого Котел совершенно убедился в том, что его шныри завладели дневником Гладышева. Оставалось сообразить, где они его могли прятать.

В принципе, мест таких было не очень много: каптерка, тумбочки, Красный уголок и, как самая надежная ныка, кабинет отрядника. Если бы самому Исакову необходимо было бы что-нибудь запрятать так, чтобы никто не нашел, он отволок бы это именно туда. Старший лейтенант Умывайко, отрядник 8-го, доверял свои ключи шнырям, в частности, персонально Пеплу. Тот почти все свободное время проводил в этой, пахнущей волей, комнатушке, выполняя за старлея его экзаменационные работы для заочного института.

Но, едва Игорь начал придумывать повод для того, чтобы в одиночестве посетить кабинет отрядника, в дверь каптерки постучали.

– Кого там принесло? – раздраженно буркнул Шмасть.

Дверь скрипнула и в проеме появилась фигура одного из помощников нарядчика:

– Исакова кум требует.

Сообщив эту новость, парень прикрыл дверь.

– Блин, нашел время дергать! Уж проверка скоро. – Заворчал Исаков исключительно для того, чтобы его помощники не догадались об истинной причине этого вызова, – И чего вызывает? Нет же ни хрена новостей…

– Эй, Котел, список-то захвати. – Голос Шмасти воротил завхоза уже из-за двери. Игорь, коротко матюгнувшись про себя, вернулся, сунул в карман бумаги и потопал к главоперу.

В локалке уже толпилась большая часть зеков изо всех трех отрядов. Исаков, словно ледокол, прошел через галдящую толпу, остановился у запертой калитки и нажал на красную кнопку. Сидящий в "скворечнике" зек обратил свое лицо к звонившему и, разглядев белую бирку, надавил кнопку на своем пульте. Замок локалки щелкнул, Котел, преодолевая сопротивление тугой пружины, потянул дверь на себя и, не заботясь о том, с какой силой она вернется на место, шагнул на плац.

– О, стучать побежал. – Послышался из локалки чей-то хмурый шепот. – Да с грохотом…

– Работа у него такая, сучья. – Отозвался кто-то.

– Так не силком же его…

Игорь не обернулся. Эти шепотки преследовали его с самого первого дня заступления на "придурочную" должность. Сначала он просто злился, обещая отплатить ненавистникам, потом понял, что зеки лишь завидуют ему, ибо почти любой из них с удовольствием поменялся бы с завхозом местами.

Лестница и коридорчик, ведущие к кабинету кума, оказались совершенно пусты.

Лишь лампы под потолком освещали желтые крашеные стены.

От этой безлюдности Котлу стало немного не по себе. Казалось, что он, перешагнув порог этого здания, попал в другой мир, где все недавно вымерли и оставили после себя, в числе других, и этот дом… Через несколько шагов это чувство странным образом усилилось и теперь Исаков почти был уверен что если он повернет и выйдет на улицу, то там его будут ждать лишь радиоактивные руины. А над ними будут летать, стеная в унисон с завываниями ветра, души погибших в катастрофе. Но завхоз стряхнул наваждение и, остановившись перед кабинетом Лакшина, осторожно постучался.

– Входите.

Котел, еще раз бросив взгляд на оставшийся пустынным коридор, проскользнул к оперативнику.

– Здравствуйте… – опасливо проговорил Игорь и застыл, ожидая реакции.

– Здравствуй, здравствуй, – устало выдохнул кум. Он оторвал взгляд от каких-то бумаг, сгреб их и отправил в ящик ставшего девственно чистым стола. – Чего стоишь? Проходи, присаживайся.

Убедившись, что кум достаточно серьезно воспринял слова, сказанные сегодня при мимолетной встрече, Котел смело прошагал к знакомому стулу и утвердился на нем.

– Ну, – Игнат Федорович соединил ладони на затылке, создавая тем самым впечатление своей беззащитности, – с чем пришел?

– Я тут… – Исаков напрягся, подыскивая приемлемую формулировку и объяснение своих действий, – решил немного продублировать…

– Мне уже доложили о твоей самодеятельности. – Улыбнувшись, наклонил голову оперативник. – И каковы же результаты?

– Вот список… – завхоз с готовностью протянул Лакшину исписанные листы.

Тот принял, проглядел наискосок.

– Все?

Исаков кивнул, встал и, уже сделав первый шаг к двери, замешкался. Стоит ли говорить про Крапчатого и библиотекаря? И, решив, что это совершенно необходимо, повернулся и наткнулся на изучающий взгляд Игната Федоровича:

– Чего-то забыл?

– Д-да… Тут такое дело… – замялся Котел, – Короче, Крапчатый приказал мне сделать копию этого списка.

– И ты сделал, – констатировал Лакшин.

– Нет, не я, Пепел, то есть, осужденный Перепелов…

– И что?

– Я этот список так, вскользь проглядел… Там не было одной фамилии.

Братеева.

– Библиотекаря? – с тщательно делаемым равнодушием поинтересовался кум.

– Да, его. Я…

– Да, я знаю, заходил к нему… – закончил фразу Игнат Федорович. Ему не доставляло удовольствия созерцать расширяющиеся после каждого такого откровения глаза завхоза, но это был один из лучших методов заставить того говорить все без утайки.

– Я посмотрел книгу, которую брал Сопатый. Нет в ней ничего.

– А ты, конечно, искал дневник Гладышева?

– Да…

– И что же сказал Крапчатый? – резко переменил тему кум.