Монастырские тюрьмы в борьбе с сектанством: К вопросу о веротерпимости

В чем, собственно, состояла ересь бывшего архимандрита Михаила, мне, к сожалению, узнать не удалось, так как о причинах, вызвавших его ссылку, Соловецкие монахи говорят крайне неохотно, и вообще все это дело сохраняется в великой тайне. Если верить рассказу одного лица, имевшего случай, по его словам, видеть формуляры архимандрита Михаила и монаха Исаакия, то можно заключить, что оба они сосланы за ересь хлыстовского характера. По рассказу этого лица, архимандрит Михаил, влюбившись в деревенскую девушку, настолько возвеличил ее, что стал считать ее безгрешной и даже святой. Исаакий разделял убеждение своего архимандрита и тоже доказывал святость этой девушки.

Таким образом, отныне Соловецкая тюрьма, прекратив свое долгое и печальное существование, отошла, наконец, в область истории. Мрачную, кровавую память оставила она по себе в сердцах многих тысяч русских людей. Дамокловым мечом висела эта тюрьма в течение целых столетий над мыслью и совестью русского народа. Отныне мрачные казематы и «чуланы» не будут уже более пугать и страшить тех, чья пытливая мысль в поисках за духовным, этическим обновлением пойдет с колеи готовых, избитых шаблонов, выйдет из тесных казенных, официальных рамок.

Этому, конечно, нельзя не порадоваться от всей души, но…

Но при этом не следует, однако, забывать, что Соловецкая тюрьма, к сожалению, была не единственной в своем роде. Не следует забывать что в одном из центральных монастырей России — Суздальском Спасо-Евфимевском — до сих пор продолжает функционировать крепость-тюрьма, в которой и сейчас томятся 14 человек "преступников против религии и церкви". Следовало бы, наконец, вспомнить об этих несчастных, очевидно, совершенно забытых людях, тем более, что некоторые из них находятся в одиночном заключении монастырской тюрьмы уже более 10-ти, 15-ти и даже 20-ти лет. Так, например, уроженец Нижегородской губернии Николай Иванович Добролюбов сидит в Суздальской монастырской тюрьме уже 25 лет…

Неужели двадцатилетнего сурового одиночного заключения не достаточно для того, чтобы загладить и искупить даже несомненную, вполне доказанную и притом серьезную и важную вину? Соображение это имеет за себя тем больше оснований, что виновность многих лиц, томящихся в монастырских тюрьмах, отнюдь не может считаться вполне доказанной.

При подобных условиях полная амнистия всем томящимся в монастырских тюрьмах явилась бы актом необходимой справедливости.

Горячо хотелось бы видеть этот акт осуществленным именно теперь, в трудные дни, переживаемые нацией, когда для русского общества и народа так особенно важно и дорого, с одной стороны, полное духовное единение, а, с другой — подъем бодрого общественного настроения…

Монастырские заточения последнего времени

В виду того, что у нас в обществе весьма сильно распространен взгляд на монастырские заточения как на явление более или менее далекого прошлого и потому большинство склонно признавать за этой формой наказания лишь чисто историческое значение, — мы считаем необходимым привести здесь и подробнее остановиться на некоторых фактах и примерах из самого последнего времени, чтобы наглядно показать, что, несмотря на чисто средневековой характер этого наказания, оно, к сожалению, и до сих пор применяется у нас весьма часто.

Помимо этого, факты и примеры, которые мы приводим здесь, могут послужить, как нам кажется, выразительной и яркой иллюстрацией той обшей системы борьбы с сектантством и всякого рода религиозно-этическими разномыслиями, которой и до сих пор держится наша администрация, как гражданская, так и особенно духовная. С этой точки зрения явления и факты, приводимые нами здесь, получают важное, можно сказать, огромное обще-венное значение. Вот эти факты.

I

Случай первый.

В августе месяце 1902 года из Суздальской монастырской тюрьмы был освобожден архангельский уроженец Василий Осипович Рахов, просидевший в одиночном заключении монастырского каземата целые восемь лет. Нам удалось собрать некоторый сведения Об обстоятельствах, при которых состоялась ссылка и заточение Рахова в монастырь, сведения, которые мы и считаем полезными огласить в печати в виду того, что история заточения Рахова воочию убеждает в том, как легко у нас даже и теперь попасть в монастырскую тюрьму.

Биографические данные о г. Рахове, а также сведения Об его благотворительной и просветительной деятельности, которая, собственно говоря, и привела его в Суздальскую тюрьму, мы находим в письме из Архангельска, напечатанном в газете «Неделя» за 1893 год.