Монета Бога Теней (СИ)

— Так. — Признался Алистер, подойдя к сейфу и доставая сверток со своими инструментами. Они уже были наготове, ведь он рассчитывал на то, что ему попадется сейф. А такой большой наверняка скрывал много ценного и полезного. — Монета там?

— Да, справишься с замком? — Титус ощущал легкий трепет и недоверие к Алистеру, пытаясь понять его замыслы.

— Я-то справлюсь, а ты?

— Справлюсь с чем? — Попятился рыцарь.

— С правдой. — Пояснил он, оглянувшись назад. — Я планирую рассказать тебе правду. Она будет тебе неприятна. Но пожалуй, ты единственный, кто может меня сейчас понять. Единственный, у кого есть шанс мне помочь, если захочешь. Считай это исповедью, вроде тех, которыми грешники достают своих священников у вас в Везерлехе.

— Нам нужно поговорить, ведь так? — Спросил Титус, усевшись в кресло, глядя, как Алистер вскрывает сейф.

— С глазу на глаз, верно. И начну я с того, что обманул тебя. Отчасти потому, что мне пришлось, а не потому, что у меня такая натура, с которой ты довольно хорошо знаком.

— Тебе нужно не золото Профессора. — Почти утвердительно бросил рыцарь.

— Да. — Признался собеседник. — Мне нужна монета, уже довольно давно и очень сильно.

— Зачем?

— Ваш орден занимался тем, что прятал вещи, не всегда понимая их назначение. Подобно сороке, которая свою блестящую находку тащит в гнездо. В детстве, рыская в сорочьих гнездах, мы находили разные вещи: от позолоченных ложек до серебряных украшений. Но если не отклоняться от темы, вы связывались с тем, чего не знали. Но я могу рассказать об одном артефакте от первоисточника. — Алистер оставив в замочной скважине отмычку, и спешно сев напротив рыцаря, продолжил. — Поговорим о той самой монете Теней.

— Актуальная тема сегодня, но мне кажется, первоисточником является сам Бог Теней.

— О нем речь и пойдет.

— Продолжай.

— Мой род, как я знаю с недавних пор, всю свою жизнь служил Богу Теней. Недавно меня начали посещать видения, сны, столь реальные, что нельзя было понять, не происходит ли это все наяву. В них предо мной восстает темный образ, который тревожит мои раны, использует рычаги давления.

— Рычаги давления? Это страх смерти?

— Да, я страшусь смерти. Но также я всегда боялся быть чьим-то слугой, это мне явно не по душе. И ты только представь, как я себя чувствовал, когда узнал о том, что после смерти, буду вечно служить кому-то, кто даже не может показать мне свое лицо. Я пойму, если ты мне не поверишь.

— Мне тяжело тебе верить, особенно после этой аферы с Профессором.

— Ну так взгляни мне в глаза. — Алистер наклонился ближе к рыцарю, так, что Титус поневоле всмотрелся в черные глаза разведчика и стал видеть больше, чем он говорит. — Вас учили распознавать лжецов, и ты должен видеть правду я говорю, или нет.

— Ты хороший лжец.

— По каким-то безумным расчетам, я должен стать глашатаем богов, и почему — не имею понятия.

— У мира больше загадок, чем ответов. Но я все равно не понимаю, как такое вообще возможно. Ты говоришь правду, но глашатаев призывают только тогда, когда боги собираются вернуться в наш мир. Это не укладывается у меня в голове. Что если ты считаешь это правдой, потому что обезумел от болезни? — Попятившись назад, он вспомнил о монете. — Веришь ли ты в судьбу?

— С неохотой, ведь моя судьба служить тому, в кого я не верю.

— Возможно, судьба свела нас вместе неспроста. Всегда есть какой-то умысел, непонятный даже богам, и мы оба в этом участвуем. Кто-то пишет за нас историю, и у каждого из нас есть своя роль. В чем моя роль в твоем пути? Или твоя в моем?

— Если верить образу, что ко мне приходит во сне — монета, способ освободиться от рабства.

— Мы сейчас говорим о Боге Лжи и Обмана, не только Тени. Ты ведь понимаешь это? Осознаешь, что в том сейфе может быть не только спасение, а наоборот — своеобразный договор о вечной службе, который ты подпишешь сам того не зная. Даже если там пропуск к свободе, то чем-то, он все же подкупал твоих предшественников, которые сами отказывались от него.

— Силой, даром, бессмертием в своем мире.

— И ты отказался? — Удивился Титус, он понимал, что Алистер говорил правду, но неужели разведчик действительно ценит что-то, кроме власти и блеска золота.

— Я не был плохим человеком, крал только у тех, кто жил в достатке, убивал только тех, кто заслуживал смерти, и золото меня не слепило, попросту, я стремился к лучшей жизни. Может из-за благородной крови, может из-за условий, в которых я рос, но я стал таким не из плохих побуждений.

— Ты просишь меня отдать тебе монету?

— Нет. Я прошу тебя о помощи. — Разведчик скинул с себя куртку, задрав кверху рубаху. От увиденного ужаса, чаще забилось сердце. По телу разведчика проступили черные вены, все порезы, даже самые мелкие, словно были чем-то заражены. — Я прошу тебе сказать, что мне делать. Всю свою жизнь я руководствовался лишь своим мнением, а сейчас, я боюсь ошибиться. Мне сложно просить тебя о помощи, но выбор у меня невелик.

— Алистер…