Монета скифского царя

Такая постановка вопроса загнала Дайнеку в тупик. Делягин был прав: он сидел в кафе и никого не трогал, даже не смотрел в ее сторону. Всю эту кашу заварила она сама.

– Ну, хорошо… Что тебе надо?

– Мне? – удивился Влад.

– Да иди ты! – На этот раз Дайнека серьезно обиделась.

Влад взял ее под руку:

– Ладно-ладно… Не сердись. Чашечку кофе?

– Я уже пила.

– Тогда мороженое или пироженку?

Дайнека резко повернулась к нему, и ее обиженное лицо сделалось детским, а просьба прозвучала словно мольба:

– Не говори со мной так, как будто мне десять лет.

– Я бы не посмел… – Влад исподволь повел ее рядом с собой по улице мимо кафе. – И, кстати, тебе уже исполнилось восемнадцать?

– Не смешно. Мне – двадцать четыре. – Не задумываясь, Дайнека послушно шла рядом с ним.

– Очень хорошо сохранилась.

– Это банально.

– Согласен. Из вежливости могла бы меня о чем-то спросить.

– Чем занимаешься?

– А то ты не знаешь… Остап тебе не мог не сказать. Я – художник. Мне тридцать два года, и, что характерно, я до сих пор не женат.

– Твое семейное положение меня не волнует. – Дайнека удивленно остановилась: – Куда мы идем?

– В гости.

– К кому?

– Ко мне.

– Что за дикая идея? Ты – сумасшедший?

– Не вижу причин, чтобы не зайти ко мне в мастерскую и не выпить стакан чаю. Кофе мы уже пили.

– Вот еще! – Она вырвала у него свою руку.

– Я приличный человек и не понимаю, чего ты боишься, – проговорил Влад с серьезным выражением лица. – Раз уж мы здесь, почему бы тебе не посмотреть на мои картины?

Дайнека была смущена и заинтригована одновременно.

– Я не знаток живописи.

– Чтобы понимать живопись, не нужно быть ее знатоком. Просто посмотришь и скажешь, что думаешь.

– Так просто?

Влад подошел к спортивной машине и распахнул дверцу:

– Прошу!

– Зачем? – опешила Дайнека.

– Поедем в мастерскую.

– Но ведь ты сказал, что живешь где-то рядом.

– Соврал, – сказал Влад и широко улыбнулся. – Моя мастерская – на Кутузовском.

– Это далеко.

– А ты куда-то торопишься?

– Да, в общем-то, нет.

– Ну, так садись в машину. Обещаю, что привезу тебя на это же место.

Мастерская Делягина располагалась на верхнем этаже высотного дома и занимала несколько комнат. Самая занимательная часть помещения находилась на чердаке: большая рекреация, кабинетик и неширокий опоясывающий балкон, с которого был виден проспект.

Осмотр начали с балкона, но у Дайнеки закружилась голова, и они спустились на нижний этаж.

Влад расставил картины, которые хотел ей показать.

– Ты смотри! А я – на кухню.

Дайнека добросовестно рассмотрела картины одну за другой. Многое не поняла, но ей понравилось все.

Влад вернулся с двумя кружками чая и распаковал жестяную коробку с печеньем.

– Ну, как?

– Талантливо, – проговорила Дайнека.

– Не говори ерунды! Просто покажи, какая картина тебе понравилась.

Не раздумывая, Дайнека взяла небольшую картину, на которой был изображен деревенский дом у реки, и показала ее Владу:

– Вот!

– Неожиданно… – выдержав паузу, тихо признался он. – Дом моей бабки под Калугой. Теперь там никто не живет. Она умерла.

– Мне очень жаль…

– Скажи, о чем ты думаешь, когда глядишь на эту картину?

– О тихом летнем вечере… – Дайнека мечтательно помолчала. – О том, что сквозь деревья проглядывает розовое небо, и скоро зайдет солнце. Еще о том, что хорошо бы искупаться в реке, пока совсем не стемнело. Соскользнуть в воду, вынырнуть и поднять брызги!

Не отрывая от нее взгляда, Влад отставил коробку с печеньем.

– Хочешь, я тебя нарисую? – Он стал что-то искать. Вытащил из-за мольберта дощечку, прицепил к ней ватманский лист и взял толстый грифель. – Садись!

Дайнека растерялась:

– На стул?

– Да хоть на пол…

Определив его слова как приказ, Дайнека опустилась на кошму и замерла.

– Вот так… Теперь не шевелись, – скомандовал Влад и широкими штрихами стал черкать по бумаге, как будто размечая рисунок.

Он пристально смотрел на Дайнеку, потом переводил взгляд на бумагу и вновь на нее. Лицо Влада было непроницаемым. При взгляде на него могло показаться, что он рисует не Дайнеку, а гипсовый куб.

Она тоже смотрела на Влада, пытаясь угадать меру его таланта и «величину» его самого. В какой-то момент он показался ей настолько красивым и одухотворенным, что впору было зажмуриться.

Почувствовав холодок внизу живота, Дайнека устыдилась саму себя и спросила нарочито нетерпеливо:

– Скоро закончишь?

Влад подошел и протянул руку:

– Готово. Поднимайся.

Она встала и потянулась к рисунку, но он отшатнулся:

– Э-э-э, нет!

– Что это значит? – возмутилась Дайнека. – Покажи!

– Сначала пообещай, что посмотришь и честно скажешь: понравилось или нет.

– Обещаю.

– Тогда смотри. – Влад обернул рисунок и замер в ожидании.

Разглядывая свой портрет, Дайнека растерянно прошептала:

– Неправда…

– Что?! – Влад ненадолго развернул рисунок к себе: – Не похожа?

– Не в этом дело… Ты многое приукрасил. Я не такая красивая.

– Например?

– Глаза… Они не такие большие.

– Об этом можно поспорить.

– И губы… – Дайнека склонила голову на один, потом на другой бок. – Разве они такие?

– Ты и сама не знаешь, какая ты красивая.

Дайнека покраснела и опустила глаза:

– Боюсь, мне пора ехать…

– Я тебя отвезу.