Монета скифского царя

– Что скажете? – спросил Вячеслав Алексеевич, и Дайнека придвинула стул поближе.

– Свершилось! – воскликнул Алехин.

– То есть вы хотите сказать…

– Обе монеты подлинные!

– Этого я и опасался, – проговорил Вячеслав Алексеевич.

– Побойтесь бога! Весь день чувствую себя именинником. На этом материале можно защитить диссертацию и сделать себе имя.

– Вот и делайте. А мне теперь отбиваться.

– Что значит отбиваться? – удивился Алехин.

– Объяснять правоохранительным органам, что моей дочери неизвестно происхождение этих монет.

– Я готов подтвердить, что вы добровольно предоставили монеты для экспертизы!

– Боюсь, это не будет иметь решающего значения. Все намного серьезней.

Дайнека тем временем листала телефонную книгу Москвы. Открыв ее на букве «Б», она прочитала:

– Кудринская площадь, один, Благовестов Д. Б.

– Дмитрий Борисович? – удивился Алехин. – Вы с ним знакомы?

– Нет, – проговорила Дайнека.

– А вы? – спросил Вячеслав Алексеевич.

– Кто не знает профессора Благовестова! Знакомы с ним уж лет тридцать пять. Отца его, Бориса Илларионовича, знал. Тоже большой ученый.

– Как интересно… – сказал Вячеслав Алексеевич. – Послушайте, Петр Яковлевич. А вам ни о чем не говорит фамилия Велембовский?

– Велембовский… Велембовский… – Алехин ненадолго задумался. – Вертится что-то в голове, а ухватить не могу. Пожалуй, что сразу не вспомню.

– Минуту… – Вячеслав Алексеевич достал из кармана телефон и ответил: – Да. Это я… А вы кто?.. Все понял. – Он посмотрел на часы: – Минут через сорок. Куда я должен подъехать?.. Она здесь при чем? Ну, хорошо. – Закончив разговор, он взглянул на Вешкина, потом на Дайнеку: – Ты едешь со мной.

Она спросила:

– Куда?

– В отдел по борьбе с хищениями культурных и исторических ценностей.

– Зачем? Мы же ничего не украли?

– Мы – нашли. И в этом наша вина, – сыронизировал Вячеслав Алексеевич.

– Вам звонил Сокольский? – догадался Алехин.

– Вы его знаете?

– Он приглашал меня в свой кабинет.

– Для чего?

– Его интересовала реальная стоимость монет и их историческая ценность. – Петр Яковлевич виновато повел плечом. – Не мог же я ему врать. Сказал, что монеты бесценны. Между нами говоря, Сокольский подозревает вас в сокрытии прочих ценностей.

– Что за бред! – воскликнул Вячеслав Алексеевич.

– Я ему ответил примерно так же.

– А он вас спрашивал?

– Ну, где-то так… – уклончиво ответил Алехин и поднялся с места. – Вам нужно идти, и я тоже пойду, но должен предупредить, что в ближайшее время нам нужно подписать документы о передаче ценностей.

Вячеслав Алексеевич ответил:

– Подпишем.

– Мне ехать с вами? – спросил Вешкин.

– Зачем? У тебя есть свои дела. На следующей неделе займись Благовестовым. – Вячеслав Алексеевич взглянул на Дайнеку и махнул ей рукой: – Поехали!

Беседа с Владимиром Сокольским (так он представился) оказалась очень недолгой. Сокольский был приятным и даже интеллигентным человеком, он аккуратно вставлял в разговор нужные слова и обтекаемые фразы. Ни в одном из его вопросов не было и признака обвинений, но было ясно, что все его «круги» и «заходы» ведут только к одному: уличить Дайнеку и Вячеслава Алексеевича в хищении исторических ценностей. Такая работа была у этого человека.

Диалог с Сокольским в основном вел Вячеслав Алексеевич. Дайнека отвечала редко и коротко, как проинструктировал Вешкин. Выглядело это примерно так:

– Велембовский сначала предложил вам одну монету? – спрашивал Сокольский.

Она отвечала:

– Да.

– И только потом он предложил вам вторую?

– Да.

– Он предлагал вам купить что-то еще?

– Нет.

Когда Вячеслав Алексеевич и Дайнека вышли из кабинета Сокольского, они переглянулись: им обоим было ясно, что тучи сгущаются.

Глава 19 Ночная прогулка

Вечером Дайнеке позвонил Влад и сообщил, что ждет ее у подъезда.

– Почему без предупреждения? – спросила она, выйдя во двор.

Влад потянулся к ней, чтобы поцеловать, но Дайнека покосилась на окна и отшатнулась. В окне стоял отец и смотрел на них.

Влад перехватил ее взгляд и проронил:

– Извини.

– И все-таки почему не предупредил, что приедешь?

– По телефону проще отказать. А так – я уже здесь, и ты никуда не денешься.

– Отказать в чем? – поинтересовалась она.

– Например, покататься по вечернему городу.

– Ты сказал: «например», значит, есть другие варианты?

– Есть. Выставка живописи и графики. Хотя прости. Я забыл. Тебя не интересуют картины.

– Дело не в этом. Просто я не разбираюсь в живописи, – уточнила она. – И уж тем более в графике.

– Кто тебе такое сказал? Из всех картин в моей мастерской ты выбрала самую лучшую. Буквально на следующий день я выставил ее в галерее, и картину сразу купили. Как говорится, с твоей легкой руки.

– Вот уж не думала… – Дайнека подняла голову и посмотрела на окна своей квартиры. Отца в окне уже не было. – Ну, хорошо… Едем в галерею.

– Сейчас? – удивился Влад.

– А чего ждать?

– Впервые вижу девушку, которой не нужно переодеваться.

– Я переоделась, когда ты позвонил.

– Вот так рушатся мифы… Ну, что же… Я слишком привык к разочарованиям, чтобы огорчаться по этому поводу.

У Дайнеки вытянулось лицо:

– Ты серьезно?