Монетка на миллион

– А что здесь за контора, за этими воротами? – миролюбиво поинтересовался Маркиз.

– Слюшай, мне тут с тобой разговаривать нэкогда! –  напыжился дворник. –  У мэня работа! Давай, правой-левой… то есть проваливай по-хорошему, а то и тэбе, и мнэ достанется…

– Да ты наверняка ничего и не знаешь! –  пренебрежительно проговорил Маркиз. –  Откуда тебе знать, что тут, за этим забором…

– Кто нэ знаешь? –  возмущенно воскликнул дворник. –  Я нэ знаешь? Это ты ничего нэ знаешь, а я все знаешь! За этот забор дурдом для богатых, ясно?

– Что? –  недоверчиво переспросил Маркиз. – Как это дурдом? Как это для богатых?

– Ты что, нэ знаешь, что такое дурдом? Вот если ты совсем глюпый станешь, папа-мама узнавать нэ будешь, тэбя посадят в дурдом для бедных, а если богатый папа-мама нэ узнает, его сюда везут. Тут его кормят самым хорошим пловом, самой лучшей долмой, самой вкусной халвой, только на волю нэ выпускают…

– Да ладно тебе, –  пренебрежительно отмахнулся Маркиз. –  Откуда ты все это знаешь? Вон там какой забор высокий, какие ворота железные! Отсюда тебе ничего не видно…

– Отсюда, может, и нэ видно, –  ответил дворник обиженно. –  А только у меня там друг санитаром работает, мы с ним из один кишлак, он мне все равно что родной брат, так он мне все как есть рассказал! Если у богатый человек теща совсем глюпый стал или кричит много, кушать мешает, он ее сюда везет. Если у богатый человек папа-мама сильно скандалит, он его тоже сюда везет. Здесь ему укол делают – и папа-мама сидит тихо, плов с халвой кушает, никому нэ мешает…

Вдруг за спиной дворника раздался грозный оклик:

– Эй, как тебя, Низреддин, ты что тут лясы точишь? Ты почему вместо работы со всякой швалью болтаешь? Сейчас ты у меня на счет раз вылетишь в родной кишлак!

За спиной гастарбайтера стояла приземистая женщина с короткой стрижкой и маленькими злыми глазками. Этими глазками она насквозь прожигала безобидного дворника, так что Лене показалось, что одежда на нем начала дымиться.

– Я не Низреддин, я Насрулла! –  отозвался гастарбайтер.

– А мне без разницы! –  рявкнула женщина. – Оба вылетите!

– Зачем вылетите, Анна-Ванна, не надо вылетите! –  испуганно забормотал дворник. –  Я все делать, как надо! Все убирать, как надо! Все чисто будет! У меня в кишлак дети, жена, папа-мама старый, им всем кушать-пить надо…

– А мне без разницы! Меня твои папа-мама не интересуют! –  кипятилась женщина.

Тут она увидела Маркиза и переключилась на него:

– А ты что тут делаешь, рвань подзаборная? Сейчас я санитаров кликну, они тебе ребра-то переломают! Ишь, крутится тут, выглядывает, вынюхивает, где что плохо лежит…

Леня не стал дальше слушать, он юркнул в ближайшую подворотню и через несколько минут оказался на соседней улице.

Он неторопливо шел к метро, обдумывая то, что ему удалось узнать.

Бомжа Рваклю привезли в «дурдом для богатых».

Лене приходилось слышать о таких заведениях, куда состоятельные люди упрятывают неугодных родственников, а иногда даже надоевших жен. Хорошо прикормленные врачи ставят пациентам нужный диагноз, при котором их необходимо изолировать от общества, и держат в своем заведении, пока за это платят деньги.

Но Рвакля не похож на родственника олигарха… совсем не похож, уж это точно. Но с другой стороны, обычного бомжа в такой дорогой дурдом не упрячут. Что же это получается? Может быть, Рвакля вовсе не бомж, а переодетый богач?

Угу, скептически усмехнулся Маркиз, «принц и нищий», «тысяча и одна ночь…». Еще, говорят, французский какой-то король любил переодеваться, за бедного себя выдавать… Что-то тут не то…

В собственный подъезд Леня проник украдкой, незаметно проскользнул мимо консьержки, поднялся на лифте и нетерпеливо позвонил в дверь своей квартиры.

Лола немедленно открыла ему дверь. Глаза ее вылезли на лоб, Пу И, которого она держала под мышкой, залился истеричным лаем.

– У нас не подают! –  воскликнула Лола слабым голосом. –  И вообще, кто вас впустил в дом?

– Лолка, ты меня наконец впустишь в квартиру? –  раздраженно проговорил Маркиз. –  Ты что, хочешь, чтобы меня в таком виде заметили соседи? Тогда придется срочно менять квартиру, наша репутация в этом доме будет окончательно загублена! И немедленно прекрати разыгрывать этот спектакль, ни за что не поверю, что ты меня не узнала!

– Да, вот теперь я тебя узнаю! –  ответила Лола страдальческим голосом трагической героини и отступила в сторону. –  Это неприкрытое хамство, эта грубость, это ужасное отношение к единственному близкому человеку… конечно, это может быть только он, ужасный тип, которому я отдала свои лучшие годы!

– Хватит развлекаться! –  оборвал ее Маркиз. – Я хочу немедленно принять ванну, выпить чашечку кофе…

– Да, ванну принять тебе не мешает… –  Лола повела носом, принюхиваясь. –  Ты что, ночевал на помойке?

В это время в коридоре появился Аскольд.