Монеты на твоей ладони

Я впился жестким взглядом в горизонт. Вот это — мое. Вот эта война. И путь — только эта война и ничего больше. Прочитанные некогда в Великой Летописи слова наконец перестали вызывать глухое неверие. Я принял собственную смерть, принял и то, что погибну с последним залпом, знаменующим победу. Смертный человечек, исполнивший то, к чему был предназначен. Это уже — было. Аминь.

И пусть все, что будет до конца моей жизни — война. Главное — у меня она есть.

Жизнь.

Эпилог. По ту сторону.

Как там было в предсказании?

Оно не сбылось.

Ян, ты в который раз спас меня. Не от смерти. От гибели души.

Моего пепла. «Наши души крылаты и в сети не ловятся». Когда-то я сказала так. И что же, что моя рассыпалась на части, а у тебя ее не должно быть по определению? Пыль соланской души дала крылья, остатки человеческой — тело.

И вместе мы летаем.

* * *

Иссиня-черная птица вскрикнула и снялась с ветки. Скрученный непогодой сук древнего дуба качнулся, теряя последний в этом году узорчатый лист. Желтый, в коричневых пятнах, изорванный, смятый и пожухлый, он медленно опускался на влажную от дождя красноватую землю. Странная птица, похожая на ворона, обернулась на едва слышный шлепок. Золотисто-зеленые глаза сощурились.

Мгновение — и она скрылась в тумане, густым покрывалом застилающим землю.