Монеты - свидетели прошлого

А при следующем Саманиде Нухе ибн Мансуре в Фергане чеканят монеты с именем другого хаджиба, некоего Таша. Это был крупный чиновник и приближенный нового саманидского эмира. И, когда Нух вступил на престол, он наградил этого Таша, пожаловав ему земли в Фергане, которая по наследству оставалась владением сына Мансура ибн Байкара - Ахмада ибн Мансура. Получились многоступенчатые отношения вассалитета и сюзеренитета. Ахмад ибн Али - вассал хаджиба Таша, тот вассал Ахмада ибн Мансура (видимо, сына Мансура ибн Байкара), а тот - в свою очередь вассал Саманида Нуха. Пожалования какой-то области в качестве феодального держания за службу - типичное явление феодализма. На мусульманском Востоке было характерно пожалование за чиновную службу, так же как в Западной Европе - пожалование за военную. Обычно эти чиновники оставались при дворе, в столицах, сопровождали своего сюзерена, не бросали своей придворной карьеры. Они не взимали сами ренты с крестьян, как это делали феодалы Европы, а получали часть налоговых поступлений с этих земель как жалованье за службу. Налоги исчислялись в деньгах, и этим крестьянское хозяйство было втянуто в денежное обращение. Отнятый у крестьян эмирскими и халифскими сборщиками налогов и собранный в казне прибавочный продукт делили вельможи-чиновники при дворах мусульманских правителей.

Опущено или добавлено имя, изменен титул на монетах - это сигнал о каком-то историческом событии. Недаром сказал персидский писатель XIV века Нехшаби: «Динар - книга истории царей и хроника государств».

Все выражалось словами, формулами, подчеркивалось эпитетами, титулами и - немаловажная деталь - местом, где на монете располагалась надпись. Но все же, как очень редкое исключение, в Халифате иногда появлялись серебряные и золотые монеты с рисунками. Вот, например, дарственная монета X века ал-Муктадира. Изображен пирующий халиф. Он был одним из тех никчемных халифов, которые пришли на смену мощным и самостоятельным правителям VIII - IX веков и которые только правили, но не управляли, поручая все дела визирям. Муктадир стал халифом в 13 лет и сразу же освободил себя от обязанности посещать школу. А потом к этой радости добавилась еще одна, ставшая главной в его жизни, - вино. И он предавался ей почти четверть века, пока в первом же своем военном предприятии в сутолоке боя не был обезглавлен. Мусульманское право запрещает вино, не рекомендует изображать животных и людей. Но чтобы сделать какому-то сановнику, вероятно, собутыльнику халифа, дорогой памятный подарок, можно было нарушить эти запреты.

«ЧЕРНЫЕ» ДИРХЕМЫ И СЕРЕБРЯНЫЙ КРИЗИС

На мусульманском Востоке, так же как и в средневековой Европе, монеты были одним из средств классовой эксплуатации. Государство выкачивало из монетной чеканки огромные доходы в ущерб социальным низам.

На рынках Средней Азии в VIII - XI веках ходило множество так называемых «черных» дирхемов. Они сохраняли облик поздних сасанидских монет: различим был схематичный профиль шахиншаха (табл. XII). В отличие от серебряных дирхемов, их называли дирхемы «мусеяби», «мухаммади», «гитрифи» и т. п. Уже в VIII - IX веках их делали субэратными, многослойными - внутри медная пластина, а сверху, для видимости, серебряные. Позднее они превратились в низкопробную, почти медную монету. Все знали, что реальная стоимость этих денег ничтожна. Власти, их выпускающие, и не стремились придать им вид полноценного дирхема мусульманского типа. Эти монеты обращались по завышенному, принудительному курсу. Их номинальную стоимость эмир или султан поддерживали своими указами. Низкопробная монета обращалась только в том городе и его ближайшей округе, где действовала власть местного правителя. В торговле между городами и странами эти монеты не употреблялись. Государство стремилось извлечь из выпуска этих денег как можно больше выгоды. Но не всегда удавалось осуществлять государственные платежи плохой монетой, а собирать подати и налоги с населения в хороших дирхемах. Есть сообщения об исчислении податей с провинций в «черных» дирхемах. Не нужно представлять себе дело так, что из Бухары, например, мешки этих дирхемов везли в Багдад и сдавали там в казну. Вероятно, собранные с населения, они оставались в бухарском округе и снова пускались эмиром в обращение, а налог халифу уплачивался эквивалентным количеством серебра или каких-либо ценностей. Но верхи общества, как и на Западе, так и на Востоке, от выпусков «черных» дирхемов теряли меньше, а городской плебс, связанный с мелким розничным торгом, особенно страдал от порчи монет и вызванного ею повышения цен на рынке.