Money БЖИГ

Контрастный душ бодрил, в голове крутились бытовые дела, которые неплохо было бы сделать пред сном. Главное насыпать корма, для спокойствия нервных клеток кота и моего глубокого, долгого сна.

— Благи, — Борзини сел около входной двери, и потерся щекой. — Благи.

— Что там? — Прислушалась, пока не услышала стук, долгий и требовательный. — Кого там принесло.

— Дочка, это я, — Руфат прижал потрепанную сумку из светло-коричневой кожи.

Борзини покрутился у ног, встал на две лапы и потянулся к мужчине. Руфат погладил его по голове, потом взял на руки и устроил у себя под мышкой. Становилось завидно, мне кот такой радости не позволял.

— Заира нет.

— Я к тебе дочка, — он поправил усы, разулся и прошёл на кухню. — Ты тогда шестигранную делала, но мы всё с тобой разберём. Не обижайся на меня, надо же, ни сообразил что она не из металла. Стар стал.

Из сумки он доставал болты, гайки, шурупы, саморезы, разнообразных материалов, форм и размеров, аккуратно расставлял на столе, строго друг за другом. Оторопела, он пришёл из-за меня?

— Медина заставила?

— Сам! — Громко отрезал, отчего тут же сделал голос тише. — И вот что ещё сказать хотел. Отношения это постоянный рост. Идешь на уступки, компромисс, учишься быть с другим человеком, понимать его, временами наступать себе на горло, терпишь, но это не омрачает той радости, что она привносит в мою жизнь.

— Это вы к чему?

— А вот это уже Медина. Ладно, не отвлекаемся. — Руфат подождал, когда я усядусь рядом. — Смотри, цинковая шестигранная гайка, видишь, резьба какая, а вот тут след от станка, а вот эта бракованная, вон как резьба пошла волной.

Глава 23

Серое, с грубыми морщинами у глаз, лицо Клавдии с появлением Володи окрашивалось розовым румянцем. Мнимые заболевания проходили без следа, и усидеть на месте для неё становилось непосильной задачей. Радостная, надушенная любыми приторными духами, она становилась похожей на Клавдию лет пять назад.

— Адочка, солнышко, проходи быстрей, — Бабушка перекинула полотенце через плечо, поцеловала в щёку и погладила по спине. — Куда столько накупила, что мне теперь с этим делать?

— Бабуля, — изумленно проследовала, не поверив тому, что вижу.

— Что отец твой чудотворец делает, да? — Володя сидел за столом, раскинувшись, и поедал приготовленные бабушкой блюда.

— Как тебе удалось? — поставила пакеты у холодильника и медленно села напротив, словно от одного быстрого или неловкого движения мираж рассеется.

Походы к психиатрам и неврологам, тренировка памяти, создание новых впечатлений, запахов, ассоциаций со мной — всё это становилось неважным. Попытки помощи обнулялись одним только присутствием отца. Кто бы мог подумать, что единственным действенным лекарством станет сын.

— Волшебство. Ты её по врачам таскала, а я вон, поговорил пару раз, напомнил о тебе и всё, — отец раскинул руки, представляя себя всемогущим, и тут же стушевался под моим взглядом. — Хватит смотреть так, есть у меня совесть, есть — закодируюсь, обещаю.

— Бабуль, пойдём как раньше, фильм посмотрим, — взяла за руку и увела в зал.

— Конечно, золотая моя. — Клавдия засмеялась и показала Володе язык.

— Ты меня услышала? Закодируюсь я.

Первым попавшимся фильмом оказалась романтическая комедия, я улеглась на диван и положила голову на колени бабушки. Она сделала звук тише, и погладила меня по волосам, продолжая чертить невидимые линии кончиками пальцев, после чего разглаживать пряди. Картинка в телевизоре расплывалась, я утопала в этих возвращенных чувствах спокойствия и любви. Бабушка молчала, тишина между нами наполнялась пониманием и грустью, таких моментов становилось меньше, и слова больше не требовались.

Вдалеке послышался назойливый повторяющийся звук телефона, потянулась за ним рукой. Тихий голос говорил неразборчиво, настойчиво требуя меня проснуться, я только буркнула про бабушку, открывая глаза. Ветер поднимал прозрачную тюль, наполняя прохладную комнату обволакивающим теплом. Столб солнечного света на стене рассекался тенью ветвей, покачиваясь, они напоминали живые образы. Усталость поглотила меня, глаза закрывались, словно я не спала несколько дней подряд.

— Спроси тогда сама, когда она мне ключи вернёт, — за голосами исчезали сонные видения, и смысл слов начал ясно доходить до моего сознания.

— Никогда, Володя, никогда — произнесла на выдохе исход, который был для меня разумеющимся.

— Ада, я взрослый мужчина, а ты мне предлагаешь с матерью жить?

— А чего тебе не нравится, — осекла его бабушка. — Готовлю, убираю, стираю. Свою то ты квартиру загадил уже поди, с пьянками этими.

— Ты обещал закодироваться, а там посмотрим, — вынесла вердикт, словно бабушка была председателем, а я судьёй.

Отец мог возразить, надавить, но прав он был в одном, совесть у него оставалась, давила в нужные моменты, и не позволяла противиться — фыркнул и ушёл обратно на кухню. Сладко потянулась, натыкаясь рукой на что-то мягкое.

— Ты что тут делаешь? Преследуешь меня?

Юля почесала голову и скосила на меня недовольный взгляд.