Money, money, money

Разведчик-нелегал действует как гражданин страны, в которой пребывает. В случае провала он беззащитен перед местными властями. В стране с жёстким политическим и контрразведывательным режимом его могут без огласки посадить в тюрьму, применить пытки, тайно (безнаказанно) ликвидировать. Узнав об аресте разведчика-нелегала, посольство родной страны не может ему помочь. Максимум — это через посредника нанять хорошего адвоката. В случае осуждения за шпионаж (а сроки в США очень длительные) нелегалу остаётся лишь надеяться на то, что ему смогут организовать побег или обменяют на провалившегося коллегу-разведчика из противоборствующей спецслужбы. Первое в США почти нереально. Второе проблематично. В не прекращающейся никогда войне разведок не любят отпускать пленных. Но в пленниках всегда есть необходимость. Поэтому контрразведывательные органы, выявив разведчика-нелегала, всегда оценивают ситуацию со всех сторон. Бывает такое, что не спешат его арестовывать и начинают с ним оперативную игру. Но чаще арестовывают: это ценный товар для возможного будущего обмена на своего офицера.

Для разведчика-нелегала, имеющего в стране пребывания свою реальную семью, провал — это полная катастрофа не только для офицера, но и для всей его семьи.

Глава 1

Мы с Вильте хорошенько обговорили все аспекты этой тяжёлой темы, темы провала.

Выработали ряд правил, о которых никому не сообщали.

Первое правило — никогда не исходить из принципа «любой ценой». Напротив, если есть существенный риск, неуверенность, подсказки интуиции, то отступать или ничего не предпринимать. При этом, если угрозу почувствовал кто-то один, немедленно прекращает всю свою деятельность и другой.

Второе правило — разумная достаточность. Для нормального человека звучит максимально неопределённо. А суть была в следующем: у неё и у меня сложилась определённая система работы. В результате чего мы системно передавали большой объём очень важной информации. Вильте мне призналась, что считает это достаточным и не будет в дальнейшем проявлять какую-то чрезмерную прыть. При этом немного приоткрыла мне (для понимания) один важный нюанс. Суть была в следующем: она передавала уже имеющуюся у неё информацию только тогда, когда работу в целом принял самый главный Заказчик. Например, Пентагон что-то заказал кому-то. Этот кто-то заказал кое-что фирме Вильте, и по результату выполнения работы она имеет информацию далеко не в рамках технического задания, которое выполнила её фирма. Она сдаёт результаты работ своему Заказчику, но информацию нашим пока что не передаёт. У неё всегда в контрактах есть пункт о том, что окончательная оплата её объёма работ (порядка 20 % от стоимости работ, заказанных непосредственно её фирме) производится только после полной приёмки работ Пентагоном (например). Таким образом, она пытается запутать следы, в случае если станет известно о сливе информации российским спецслужбам. В таком случае под подозрение попадут люди из всей цепочки тех, кто имел доступ к этой информации. Да, сроки передачи информации в Россию — это тоже очень и очень важный фактор, но своя безопасность важнее. Это наше решение. Единственное, я уточнил, что мне очень нужен источник информации в Комитете начальников штабов. Объяснил, что это не просто требование ГРУ, которое я никак не могу выполнить, это и моя личная доблесть как настоящего армейского офицера, как самого настоящего офицера ГРУ Генштаба. Для понимания даже объяснил, что очень хочу получить благодарность от офицеров Главного оперативного управления Генштаба — просто для личного самосознания. Вильте обещала тоже подумать на эту тему.

Третье правило — мы начинаем совместные действия. Начинаем работать в паре. Начинаем это делать очень осторожно, пробуем себя и медленно прощупываем свои возможности. Неукоснительно руководствуемся одинаковым для СВР и ГРУ правилом: держаться ближе к секретам, но не вплотную к ним. Поясню это правило. Чтобы добыть информацию о военной базе, разведчик-нелегал в роли местного жителя может устроиться туда на работу в качестве гражданского персонала. Это означает тщательную проверку со стороны контрразведки, а это огромный риск. В классике оптимальной профессией для нелегала становится место владельца бара в окрестностях этой военной базы, куда часто заходят её военнослужащие. Это в классике, о которой хорошо знает их контрразведка. Поэтому решили действовать по принципу рыбака: забросил удочки и сиди, жди, пока кто-то клюнет. Осторожность!

Все эти правила мы выработали после крайне небрежной работы советника начальника управления. Я рассказал часть этой истории жене. У неё всё это вызвало полное негодование, так как очень хорошо поняла, что вся наша семья могла быть разгромлена из-за одного высокомерного, взлетевшего, вошедшего в азарт профессионала. И что важно понимать? А ведь дети-то у нас — настоящие граждане США. Настоящие! То есть если провал, потом тюрьма и обмен в Россию, то что с детьми? Детей США никогда не отдаст в Россию. Никогда!

Вот такая цена вопроса.