Монгол

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— И привыкай. Ага, слышали.

Воспользовавшись тем, что его захват ослаб, я рванула в сторону и вернулась к пакетам, заинтересованно заглядывая внутрь. Хоть бы не заметил, хоть бы не заметил… Ну, пожалуйста, уйди!

— Через несколько часов вернусь. Будь послушной девочкой.

Фууух!

* * *

— Монгол, братишка! Вы только посмотрите на него! Красавец! — Сабур раскинул объятия, встречая гостя. — Мы только тебя ждём, проходи. Твой любимый арак даже привезли. Между прочим, прямо из Монголии.

Архан усмехнулся, покачал головой.

— Водка она и в Африке водка, Самир. Я сам ни разу в жизни не был на родине матери.

— Неблагодарный. Иди, — Сабур подтолкнул Монгола в комнату, где уже восседали некоторые знакомые, чьих морд Архан не видел лет сто и столько же еще не видел бы. — Не бычься, Ар. Все свои. Я знаю, что ты у нас отшельник, но ведь это мой день рождения. Марат, кстати, скоро подтянется. Его-то ты всегда рад видеть. Не обижай меня, проходи. Шашлык уже остывает.

— Умеешь ты уговаривать.

Всё внимание сразу же переключилось на входящего Монгола. То, чего он так не любит. Это осталось ещё с босоногих времён, когда повышенное внимание могло обернуться в лучшем случае парой сломанных ребер или даже зоной. В худшем… Он бы сейчас здесь не гулял.

— Какие люди! Монгол! Ни хрена себе! — первым отреагировал хитрожопый лис Тимур. Вот кого-кого, а этого ублюдка хотелось видеть меньше всего.

Игнорируя руку для приветствия, Архан ввалился в пустое кресло, сразу потянулся за бокалом.

— Ваш напиток, — промурлыкала какая-то девка в одном нижнем белье и протянула ему стакан.

— Сама отпей.

За столом вдруг повисла тишина, только закашлялся Самир.

— Зачем обижаешь меня брат? По-твоему, кто-то станет добавлять яд в твоё питьё в моём доме? Ты в своём уме? Может, ещё и меня во враги запишешь?

Обижать Самира — единственного нормального мужика в этом помещении — не хотелось. Но безопасность превыше всего.

— Извини, брат. Я доверяю тебе. Но не доверяю твоим гостям. Ты ведь знаешь, Марат не придёт. И я бы не пришёл, если бы не твой день рождения, — повернулся к девке. — Пей!

Та облизнула губы, испуганно оглянулась вокруг.

— Пей, красавица, раз мой гость так хочет, — повелел Самир, и девка сделала глоток. Закашлялась, закрыла рот ладонью.

— Ну, вот и замечательно. Теперь ты выпьешь за моё здоровье? — Сабур поднял бокал, чокнулся с Монголом. — А Марату, кстати, позвони. Дело есть одно. Потом обсудим. Ну, и в завершение программы будут девочки. Все вкусы учтены.

Архан хохотнул.

— Старый ты кобель, Сабур.

— Есть такое.

— А Монголу не нужны бабы, — снова подал голос Тимур, на что у Архана тут же рефлекторно сжались кулаки. — У него, говорят, своя тёлочка появилась. Жениться надумал, говорят, — испытующе уставился на старого недруга.

— Передай своим болтунам, Шатун, что отрезанный язык не отрастает, — подался вперёд, игнорируя покашливание Самира.

— Как и вырванное сердце, да, Монгол? — Тимур оскалился, словно приготовившись к прыжку. А Архану только этого и хотелось.

— Хочешь проверить на себе? — проговорил тихо, прищурившись.

— Парни, прекращайте. Мы сюда не воевать пришли, — Самир многозначительно зыркнул на Тимура, и тот, скривившись, откинулся на спинку кресла. — Ар, пригласи к нам Марата.

Архан чувствовал запах страха. Вонючего, шакальего. Обосрались, грёбаные уроды. Знают, чем может закончиться наезд на Монгола.

— Всё для тебя, друг, — хлопнул себя по карманам, но телефон не обнаружил.

— Потерял? Ну, ты в последнее время сам не свой. Надо же, как любовь меняет мужика, — попытался разрядить обстановку Самир, но в зале всё ещё висела напряжённая тишина.

Сучка. Стащила мобильный. Долбанув кулаком по столу, поднялся.

— Извини, Самир. Неотложные дела возникли.



ГЛАВА 11

Завизжали покрышки машины и, судя по рёву мотора, что раздался совсем рядом, кто-то остановился прямо у крыльца.

Я злорадно улыбнулась, прижавшись к двери. Это Монгол. Видимо, обнаружил пропажу телефона. Всё! Допрыгался, маньячила хренов!

— Что здесь происходит? — рявкнул на полицейских, словно не власть они вовсе, а его шестёрки. — Что топчемся, как целки на дискотеке? Какого хера здесь забыли, ребята? А ты там чего творишь? — наверное, обратился к мужчине, что пытался вскрыть проклятую дверь. — Так, кто главный?

И тишина…

Но разве не должны полицейские сейчас его скрутить и упечь за решётку? Он ведь меня похитил, о чём я говорила им по телефону и вот только что… Удерживал меня в своём доме против воли, изнасиловал, хотя о последнем я пока не решилась сказать. Думала, отойду, тогда и напишу заявление.

Кто-то из полицейских всё же заговорил, но я практически ничего не расслышала. Он говорил тихо, как будто извинялся. И мне стало не по себе… Не может такого быть. Это же бред, чтобы полиция объяснялась с преступником.

— Пойдём-ка отойдём, начальник, — грозно буркнул Монгол, и разговор стих.