Монгол

— Просыпайся, волчонок. Давай, — он продолжал тормошить меня, забирая спасение и блаженную тишину, а я отчаянно сопротивлялась, хныча и снова пытаясь укутаться в мягкое одеяло. И пусть оно провоняло моим потом и лекарствами, но на данный момент казалось самым родным. Единственным укрытием от жестокого мира зверей, куда я попала не по своей вине. — Нет, не засыпай. Смотри на меня, — взяв меня за лицо горячими ладонями, заставил открыть глаза и сфокусировать на нём взгляд.

— Ну и морда у тебя, — прошептала, глядя на его ссадины и синяки, а Монгол усмехнулся. Только без сарказма, как обычно, без злости. Радостно, что ли. Будто всё это время ему некого было истязать, и он ужасно соскучился. Что самое дикое, я была рада видеть его.

Не то чтобы я вдруг воспылала любовью к сволочи, испортившей мне жизнь и загнавшей её в тартарары, нет. Всё так же его ненавидела, возможно, даже больше, чем раньше. И между питоном и им я выбрала бы питона. Но проснуться в постели Монгола — это меньшее из зол. Всяко лучше, чем с его врагом. С той мразью, что преследовал меня, стоило закрыть глаза.

— Рад слышать твой голос. Вставай. Умоемся.

Со стоном поднялся, а я отметила, что у него на серой футболке огромное кровавое пятно. Огляделась вокруг, пытаясь поймать в подсознании недостающие кусочки пазла, чтобы хотя бы понять, где нахожусь. Это совершенно точно не берлога Монгола. У него, конечно, дом шикарный, но этот… Складывалось такое ощущение, будто попала во дворец какого-то арабского шейха. Всё так помпезно, странно. Красиво. Если бы не вонь, что исходила от моего немытого тела, можно было бы подумать, что я попала в сказку. Ну, или тронулась.

— Что ты помнишь? — Монгол, кажется, заметил моё замешательство.

— Помню взрыв. И того… Тимура. Он так представился, — я посмотрела в глаза Монгола, пытаясь понять, знает ли он, что там произошло со мной. В курсе ли, как тот урод меня изнасиловал?

И я увидела. Что-то неясное. Что-то тёмное промелькнуло в его взгляде, хотя лицо осталось безэмоциональным. Что, Монгол, поимели твою игрушку? Поиграли твоей куклой? И как тебе теперь? Наверное, уже передумал с ней деток-то заводить?

Хотя, в принципе, насрать. Ему никогда не испытать то, через что прошла я по его вине. Никогда не ощутить себя дешёвой подстилкой, которую используют, словно пешку. Которую трахают, как ничтожество. Накачивают наркотой и снова трахают. Я не помню, сколько раз та мразь делала это со мной. И вспоминать не горю желанием. Достаточно и того, что осело в сознании грязной, смердящей кучей. Не вытравить теперь это из себя.

— Мы находимся в доме у моего отца, — проговорил, пару минут спустя, когда тишина уже начинала въедаться в мозг. — Побудем здесь пока.

— И как я выбралась оттуда? — не уверена, что хотела знать. Честно. Не хотела. Но должна. В конце концов, это моя жизнь. Что с ней стало? Я больше не хозяйка сама себе. Я больше никто. Игрушка в руках блатных ублюдков.

— Он тебя отпустил, — голос стальной, аж по перепонкам скребёт. Злится. Только вот на кого? На меня?

— Отпустил? Просто взял и отпустил? Куда отпустил? И как тогда я оказалась здесь?

— Я тебя нашёл. И привёз сюда.

С трудом села на кровати, спустила ноги. Монгол содрал с себя футболку, швырнул её на пол и потянулся к аккуратной стопке чистой одежды в шкафу из тёмного дерева.

— Хреново выглядит, — кивнула на его бок. Там как будто всё пропахали. Месиво жуткое. Даже повязка не скрывала того, что скоро Монголу, похоже, каюк.

Раньше меня это порадовало бы. Но сейчас было как-то по-другому… Я другая. То есть, я, конечно, всё та же Алина. Я помнила своё имя, детство. Я обычная. Но в то же время другая.

— Я и до этого красавцем не был, — натянул свежую футболку, достал мужской банный халат и повернулся ко мне. — Иди сюда, — протянул руку и я, полностью игнорируя его попытку помочь, встала на ноги.

Голова тут же пошла кругом, к горлу противным комом подступила тошнота, и я покачнулась. Монгол ловко поймал меня, прижал к себе, и вдруг я осознала, что стою абсолютно голая. Да почему же я всё время голая?! Как проклятие какое-то!

— Тихо. Всё нормально. Врач предупреждал, что так будет.

Так… Значит, те мужчины мне не приснились. Стало быть, и женщина была тоже? И моя неудачная попытка побега — не сон? Пытаясь собрать мозги в кучу, терпеливо ждала, пока Монгол наденет на меня халат, и боролась с головокружением. Стараясь не думать о том, что к моему обнажённому телу прикасаются его руки, закрыла глаза. Так проще. В темноте. Когда ты никого не видишь, и кажется, что тебя не видят тоже.

— Пойдём, я наберу тебе ванную, — голос его осип, и по моему телу пробежала дрожь. Это же не похоть? Скажите мне, что это не она! Я не хочу… Не смогу сейчас заниматься этим.

— Успокойся, — он, словно прочитал мои мысли, отстранился, придерживая меня за локоть. — Не трону. Я просто помогу тебе помыться.

— Не нужно! — выпалила, отшатываясь к кровати. — Я сама.



Запахнув халат и впившись в него пальцами, смотрела в пол. Ожидала, что Монгол заорёт, схватит меня и потащит в ванную, но он лишь шумно вздохнул, отступился.