Монгол

— Я не пойду, — попятилась назад, хоть и понимала, что не смогу сбежать. И зубной щеткой вряд ли отмахнусь. Но если действовать хитрее, усыпить его бдительность, то, наверное, можно поймать момент, когда он не будет ожидать и ударить. В идеале, конечно, попасть в глаз, но если не получится, то хотя бы отвлечь. Эх, что же я ножик-то не стащила…

— Пойдёшь. И лучше будет, если добровольно.

— Нет, не надо. Пожалуйста! Я… У меня ни разу этого не было.

— Я знаю, — и только увидев в его глазах скользящую по мне с головы до ног безумную похоть, поняла, это я зря сказала… Он, конечно, и сам знал, но вот напоминать не стоило, вон как завёлся. — Дай руку, — протянул свою ладонь, а я подумала, что могла бы на ней поместиться вся целиком.

— Не пойду, — прошептала, шаря за спиной рукой по столу, но как назло ничего не попадалось.

— Как же непросто с тобой, — сказал негромко и, поймав мой локоть, потащил за собой.

Свободной рукой хваталась за дверь и царапала ногтями стены, озверело вырывалась и тихо ревела, но он не останавливался. Не обратил внимания на мои попытки, даже когда упала на колени, так по-детски упираясь.

Просто подхватил на руки и, крепко сжав своими ручищами, понёс на второй этаж.

— Пожалуйста, не надо! Отпусти! Я не хочу! — от тихого, беспомощного плача до крика и обратно, а подонок, казалось, даже не слышал меня.

Лицо, словно из камня высеченное, безэмоциональное, равнодушное. А я в глаза его заглядывала, пытаясь найти там хоть что-нибудь человеческое… Зря. Не было там ничего. Только пропасть жуткая. Чёрная, коварная. Один раз в неё посмотришь и больше никогда не забудешь.

— Отпустииии! Пустиии! — впилась ногтями в его лицо, но не успела даже поцарапать — Монгол подбросил меня в воздух и опустилась я уже на его плечо.

От удара животом о его каменное тело тихо застонала и, открыв рот, хватала воздух, как рыба, выброшенная на берег. А когда пришла в себя, уже приземлилась на кровать. Матрас отпружинил, и я снова подпрыгнула, тут же поползла к изголовью, отталкиваясь ногами.

— Ну-ну, не надо так пугаться, — взяв меня за лодыжки, потянул на себя и не дав вырваться, лёг сверху. — Меня заводит твоё трепыхание, но я бы не советовал. Ты же хочешь облегчить себе задачу?

Нет! Нет! Ничего я не хотела облегчать! Даже слышать не хотела ничего!

— Не трогай, — проскулила, когда он уверенным движением распахнул халат, а потом полез прямиком в трусики, вдавив меня в постель так, чтобы не могла двинуться.

— Чшшш, — выдохнул мне в губы и обрушился на них ураганом.

От ужаса я не могла и шевельнуться, а он, истязая каким-то совершенно диким поцелуем мои губы, натирал пальцами клитор.

Мыча ему в рот, бесполезно напрягала мышцы бёдер, чтобы свести ноги вместе, но силы были неравны, и я проиграла ещё до начала боя. Затрещали трусики, и их остатки были грубо содраны с моего тела.

Слёзы стекали по щекам и, неприятно щекоча, застывали где-то в волосах, а я начинала осознавать, что всё… Сейчас он поимеет меня, как Лерку, а потом так же убьёт.

Оторвавшись от моих губ, приподнял голову.

— Не реви. Если расслабишься, больно не будет.

В панике что-то прошептала ему, попросила отпустить и несла какую-то чушь, а между тем, рукой искала карман халата, в котором спрятала зубную щётку. Даже если мне суждено быть изнасилованной этим гадом, сдавать без боя я не собиралась.

Нащупав то, что искала, крепко сжала в руке и, что было сил, пырнула ему в бок, но щётка тут же треснула и сломалась.

Приподнявшись, он взглянул на обломки моего «оружия» и в тот же миг пальцем вошёл в моё лоно.

— Непослушная девчонка, — толкнулся вперёд, а я тихо заскулила и, закрыв глаза, вцепилась ногтями в его предплечья. Монгол совершил ещё пару движений пальцами и вдруг осторожно вытащил их, провёл по клитору. — Ну вот, уже мокрая. Пора, девочка, — и, прижав всем своим телом, направил в меня свой член.

Большая головка никак не входила, и Монгол, нетерпеливо рыкнув, толкнулся сильнее. Одновременно развёл мои ноги в стороны и, преодолевая сопротивление, плавно, но настойчиво вогнал в меня свой член.

От боли закричала и, стиснув зубы, запрокинула голову. Ноги свести он мне не дал, но остановился, слегка приподнялся.

— Всё. Привыкай, — вот что я услышала от человека, забравшего мою девственность.

Потом он что-то ласково прошептал на ухо, покрыл влажными поцелуями шею и медленно толкнулся вперёд.

— Привыкай. Теперь каждую ночь тебя ебать буду. Не дёргайся, — прохрипел, вторгаясь до основания, разрывая плеву окончательно.

А затем снова толчки, всё чаще, глубже, быстрее. Он вытаскивал из меня член полностью и, как только я вздыхала с облегчением, снова входил.

Лоно жгло, и болел живот, но Монгол раздвигал мне ноги всё шире и, глядя туда, всё больше распалялся. Когда он выходил, я видела на его члене свою кровь и закрывала глаза, но снова их распахивала, когда большая, каменная плоть снова врывалась в меня.

— Хватит… Пожалуйста. Вытащи его из меня… — судорожно вдохнула, когда он замер внутри.