Монгольская империя Чингизидов. Чингисхан и его преемники

Основную долю власти смогла прибрать к своим рукам Туракина-хатун. По происхождению она была меркиткой высокого рода — внучкой одного из самых непримиримых противников Чингисхана, Тохтоа-беки, захваченной в плен в ходе меркитского погрома 1205 года. Чингисхан отдал ее в жены своему третьему сыну. По свидетельству Рашид ад-Дина, Туракина не блистала красотой, но была очень властной женщиной. Смерть мужа позволила ей реализовать свое стремление к власти. От умной и деятельной Соркуктани-беги она откупилась передачей ей наследства Тулуя.{Формально коренной юрт передавался вдове Тулуя и ее детям до избрания нового хана, но фактически Тулуиды свою власть в Монголии уже не отдали, и их потомки правили здесь до конца XV века.} На условиях невмешательства в дела Джагатайского улуса Туракину поддержала и Эргэнэ-хатун. Немаловажно и то, что в руках Туракины оказались несметные богатства, накопленные в Каракоруме как благодаря победоносным военным походам, так и в неменьшей степени — блестящей фискальной политике великого Елюй Чуцая. Это открывало отличные возможности подкупа и имперских чиновников, и многочисленных родичей. Но главное, — постоянно апеллируя к памяти мужа, великого паладина всемонгольского единства, ей удалось привлечь на свою сторону большинство старых сподвижников Чингисхана, для которых слова великого вождя о сохранении единой империи не были пустым звуком. На ее стороне был и старый монгольский обычай, а значит, фактически, и сама Великая Яса. Единственным серьезным противником оставались Джучиды и, в первую очередь, Батый. Но до своего возвращения из Западного похода, которое последовало только в 1243 году, Батый ничего предпринять не мог, а к этому времени положение Туракины уже полностью укрепилось.

На словах всячески утверждая свою верность заветам Угедэя, Туракина, придя к власти, повела политику, прямо противоречащую и его заповедям, и его завещанию. Так, вопреки ясному желанию Угедэя видеть после себя на троне своего юного любимого внука Ширамуна, вдова каана сразу начала борьбу за утверждение кааном своего старшего сына Гуюка. Очень вероятно, что она рассчитывала при недалеком и болезненном Гуюке оставаться фактической правительницей империи. И надо сказать, что в этом своем стремлении она нашла значительную поддержку. Кандидатура Ширамуна была встречена в штыки всеми старшими Чингизидами, включая и Батыя, на этот момент являвшегося старшим в роде Чингисхана.{Старшим сыном Джучи был на самом деле Орду-ичен, но, не обладая особыми талантами, он еще в 1227 году отступился от прав на первенство и отцово наследство в пользу Батыя, которого к тому же очень любил сам Чингисхан.} И в самом деле, эту инициативу Угедэя следует признать несколько экстравагантной. Однако желание Туракины сделать кааном Гуюка вызвало сильное недовольство Джучидов — ведь Гуюк и Батый со времен Западного похода стали врагами. Начались долгие закулисные переговоры, затянувшиеся на три года.

Все это время Туракина пользовалась почти неограниченной властью на имперской территории и в центральном аппарате Монгольской державы. А лишенная настоящего государственного ума ханша употребляла эту власть так, что оказались поколеблены самые устои Монгольской империи. Типичная временщица, она окружала себя многочисленными прихлебателями и фаворитами, словом, вела себя во власти как слон в посудной лавке. Среди клевретов Туракины особенно выделялась ее близкая подруга и наперсница Фатима-ханум, рабыня-персиянка, захваченная в Мешхеде Тусском. Вероятно, Фатима, отличающаяся красотой, стала одной из наложниц Угедэя, и сумела сблизиться с его старшей женой. Насколько можно судить, персиянка еще при жизни хана стала и доверенным лицом, и первой советчицей для Туракины.

Первым внутриполитическим шагом регентши стало отстранение от должности верховного канцлера империи, знаменитого сподвижника Угедэя — Елюй Чуцая, великого государственного деятеля эпохи. Его пытались даже отдать под суд, и лишь заступничество старых угедэевых соратников спасло ему жизнь. Ненадолго, впрочем: в 1244 году, надломленный всем происходящим, Елюй Чуцай умирает, видя перед смертью крушение всего того, чему он посвятил свою жизнь. На его должность был назначен кераит Чинкай, не обладавший значительными талантами, однако и он вскоре возбудил недовольство всесильной Фатимы и, спасая свою жизнь, вынужден был бежать под крыло второго сына Угедэя — Кутэна, бывшего имперским наместником в Тангуте. Но и это было только началом. После бегства Чинкая Туракина, при явном подстрекательстве Фатимы, начинает подлинный разгром чиновничьих кадров империи. Все вельможи и чиновники, пытающиеся иметь собственное мнение, были смещены с постов и заменены невежественными любимчиками, единственными достоинствами которых являлись послушание и преданность регентше и ее фаворитке.