Монгольские степи. Халхин-Гол

– Мать же вашу, простоквашу! – Мехлис сдёрнул фуражку, стёр мгновенно выступивший на лбу пот. – А эти тут причём? – мотнул головой на командиров полка и Брехта, стоящих навытяжку.

– Эти? Нет, я тут по другому делу, ну, по этому, но не они. Это три дня назад было. У Брехта лучшие следопыты, мне сказали. Нужно по следам пройтись. Там словно под землю убийцы исчезли. Пограничники с собаками след потеряли. Разобраться хочу, что там произошло.

– Всё хуже и хуже. Ладно, о Люшкове потом, что с этими махновцами делать? – Мехлис опять стал буравить взглядом командиров отдельного полка. – Комбриг, ты ведь три дня как из Испании вернулся, когда успел в это дело вляпаться?

– Позавчера.

– А что с рукой. Почему на привязи. Ранили при захвате?

– Ни как нет. Неудачно приземлился, не лётчик. У меня всего десять пилотов. А самолётов девятнадцать, пришлось командирам самим садиться за штурвал, а летать, на такой технике, не обучены. Взлететь взлетели, а приземлиться нормально не смогли. Сломали кучу самолётов. У меня осколком стекла грудь разрезало, ещё у одного рука сломана и двое с сотрясением.

– Нда. Ладно, товарищи командиры, пойдёмте в штаб. Послушаем эту историю. Сказка какая-то.

Событие шестнадцатое

– Товарищ командир, ваш приказ выполнен. Немецкий танк уничтожен. А почему у него на башне написано «На Берлин»?…

– Наверное, домой возвращаются…

– Вот при приземлении всё и переломали, не умеем садиться на монопланах, совсем другая техника нужна. Биплан он держится в воздухе, его на пятачок можно посадить, а тут чётко надо соизмерить скорость с плавным снижением. В общем, не умеем. А лётчики, которые есть в отдельном полку имени товарища Сталина, свои самолёты посадили целыми и невредимыми. Зачем сделали эту глупость, как вы говорите…

– Короче! – Мехлис поморщился.

– Нужно отправить целые самолёты в конструкторские бюро, нашей стране нужны скоростные цельнометаллические монопланы и с хорошими двигателями. Кроме того самолёты должны облетать настоящие опытные лётчики и найти их слабые и сильные места. У меня всё, товарищ заместитель наркома. – Брехт стоял по стойке смирно в кабинете Баграмяна, сам полковник стоял рядом с Брехтом. Ещё Светлов рядом в струнку вытянулся и капитан Скоробогатов.

– Михаил Петрович, а что японцы. – Лев Захарович пыл уже растерял, Брехт долго больно рассказывал. Потом ещё Светлов добавлял. Тоже долго. Потом смотрели на приведённого полковника японского с большущим синяком под глазом и кровавой ссадиной на скуле. А нефиг в крутого нинзю играть.

– Понятия не имею. Молчат. – Хмыкнул Фриновский и посмотрел на Брехта. – Почему? Ты у нас, комбриг, кашу заварил, на что надеялся?

– У японцев есть такое понятие «потерять лицо». Уверен, сейчас десяток генералов в Японии сделали себе сеппуку и этим сильно ослабили императорскую армию. Япония будет молчать об этих самолётах, даже если их напрямую спросить об этом. Это настоящая «потеря лица». Кроме того… – Брехт мхатовскую паузу недотянул под скрежет зубов Льва Захаровича. – Они ведь не знают, куда делись самолёты и весь персонал авиаполка. Люди и самолёты просто исчезли. Даже, если бы знали, то не заявили бы протеста, а если не знают точно, а они не знают, то даже если их пытать будут, в этом не признаются.

– Хорош. Всё-то объяснить можешь. Герой. Ах, да и, правда, Герой. – Мехлис оглядел сидящих рядом Блюхера и Фриновского, – Ну, что думаете, товарищи, что с этим Героем делать. Да, остальные свободны, – он махнул рукой, отпуская всех кроме Брехта.

– Вань, ты тот металлолом починить сможешь. Там, из двух один собрать. Наших деталек добавить. Умельцы у тебя есть. Говоришь, опытные лётчики должны облетать, инструкцию для наших составить. Куда уж опытнее твоего Скоробогатого. Герой Советского Союза. Трижды орденоносец. Нет в стране опытнее. Разве Чкалов. Ну, ему и пошлём трофеи. Так сможешь восстановить? – Блюхер потёр руки, улыбнулся. Вроде миновала гроза. Может, теперь и награды последуют.

– Так точно, товарищ маршал Советского Союза. Часть самолётов попытаемся восстановить. Из восьми сломанных пять должны сделать.

– А кто тебе, комбриг, их оставит? – дёрнул головой Мехлис. – Хотя, ладно. Одиннадцати хватит. Сколько нужно лётчиков, чтобы их перегнать в Москву?

– Не надо лётчиков. Теперь, на самом деле, самые опытные лётчики у меня. Разве двоих, но и их учить тут придётся. Надо только маршрут составить. Там все за тысячу километров легко летят, так что нужны аэродромы, и там охрана…

– Это уже не твоё дело. Своё ты сделал. Наломал дров. И в прямом и в переносном. Так-то наказать нужно за нарушение приказа. А тут такой казус, – Мехлис захохотал, натужно, деланно. – Ты ведь не знаком с тем приказом. В Испании был, и людей ещё не принял. Не твои ведь люди были. Баграмяна. Казус, – понравилось видимо слово.

– Так точно, товарищ заместитель наркома, полковник Баграмян принимал участие в разработке операции.