Монгольское нашествие на Русь 1223–1253 гг.

В случае если мы признаем реальность посещения монгольскими послами Смоленска в 1229 г., объяснить появление в западнорусском источнике известия о смерти Чингисхана уже в 1229 г. становится существенно проще. Сам визит дипломатов можно связать с извещением соседних стран о смерти великого хана и вступлении на трон нового.

Представленная цепочка допущений на основе новой датировки списка Е договора Смоленска с Ригой и Готландом позволяет обрисовать канву настоящего рейда монгольских дипломатических представителей в 1229 г. по русским княжествам от Волги до Ливонской границы. Примечательно, что это вполне укладывается в комплекс проводимых монгольской администрацией мероприятий по подготовке большого Западного похода. И очень отличается от действий русских князей, про разведывательные мероприятия которых мы почти ничего не знаем.

Создается впечатление, что Владимирский князь неверно провел и дипломатическую подготовку к войне. Юрий Всеволодович всеми силами старался не вмешиваться в большую евразийскую войну. Он считал, что кочевники не пойдут севернее Оки, на что указывал прежний опыт. Если не вступать с ними в открытый конфликт, они не решатся углубляться в лесистую местность, а предпочтут атаковать южнорусские земли. К Рязани еще можно подойти, минуя лесные массивы, но к Владимиру Залесскому – никак. По всем признакам расчет был верным. На Калке русские вступили в бой с монголами в открытом поле, что закончилось поражением. Следовательно, теперь нужно действовать совершенно иначе: наступательных действий не предпринимать, затягивать кочевников в укрепленную крепостями и окруженную лесами местность, изматывать мелкими стычками. Такая оборонительная тактика требовала полного отказа от помощи соседним властителям, что Юрий и сделал, бросив на произвол судьбы как новых союзников, так и старых вассалов.

«… От моря до болгаръ, от болгарь до буртасъ, от буртасъ до черемисъ, от черемисъ до моръдви, – то все покорено было Богомь крестияньскому языку, поганьскыя страны, великому князю Всеволоду, отцу его Юрью, князю кыевьскому…» – описывал зону влияния владимиро-суздальского князя накануне монгольского вторжения автор «Слова о погибели Русской земли», сочинения, составленного в первой половине 1238 г[184].

Несмотря на то, что перечисленные здесь народы не являлись непосредственными подданными русских князей, они выступали в роли потенциальных, а отчасти и реальных колоний. Например, мордва занимала существенное место среди внешнеполитических мероприятий Юрия Всеволодовича. С 1226-го по 1232 г. он чуть ли не ежегодно организовывал походы на мордовские земли, где образовались зависимые от Руси области: летопись, например, упоминает владения «Пуреша ротника Юргева», а также враждебную ему «Русь Пургасову»[185]. Известно, что булгары тоже претендовали на влияние в Мордовии, но их попытки закрепиться там встречали жесткое сопротивление Владимирского князя. Даже вторжение монголов на булгарские земли в 1232 г. Юрий пытался использовать для закрепления власти у мордвы: «тое же зимы», когда монголы остались зимовать в Волжской Булгарии, «посла великыи князь Геогри сына своего Всеволода на Мордву, а с нимъ Феодоръ Ярославичь и Рязанскыи князи и Муромьскыи и пожгоша села ихъ, а Мордвы избиша много»[186]. Через три года, когда монголы обрушились на мордовские земли, русский сюзерен никак на это не отреагировал.

Можно сказать, что к 1236 г. соседям со всей очевидностью стал ясен оборонительный уклон в политике Суздаля. Зародился он, скорее всего, еще раньше и впервые со всей очевидностью был проявлен по отношению к Волжской Булгарии. Это государство после 1229 г., когда на его границах оказались орды хана Бату, было остро заинтересовано в мирных соглашениях с Русью. С другой стороны, выгоды от союза с булгарами были очевидны и для Руси, где поволжский хлеб уже в 1230–1231 гг. стал фактически спасителем от голода. Однако никакие дружеские инициативы булгар не смогли склонить великого князя к тому, чтобы выступить их заступником от угрозы с Востока.

В источнике В. Н. Татищева сообщение о заключении русско-булгарского мира в 6737 (1229) г. выглядело так: «Тогда же прислаша к великому князю Юрию болгари о мире и любви. И сослаша люди лепшие со обоих стран опроче (особно).