Монгольское нашествие на Русь 1223–1253 гг.

Юрий решил применить самую известную впоследствии русскую тактику затягивания противника вглубь страны. Он оставил столицу на попечение сыновей, а сам направился на север через Ростов, Ярославль и Углич за Волгу, где организовал военный лагерь на одном из притоков Мологи – реке Сить. Сюда к нему отовсюду должны были стекаться «вои». Однако основную ставку он делал на помощь братьев Ярослава и Святослава: «Тое зимы выеха Юрьи из Володимеря в мале дружине, оурядив сыны своя в собя место Всеволода и Мстислава, и еха на Волгу с сыновци своими с Васильком и со Всеволодом и с Володимером, и ста на Сити станом, а ждучи к собе брата своего Ярослава с полкы и Святослава с дружиною своею, и нача Юрьи князь великыи совкупляти вое противу Татаром, а Жирославу Михаиловичю приказа воеводьство в дружине своеи»[231].

Ярослав Всеволодович действительно к 1238 г. имел возможность собрать значительное войско, ведь он сохранял контроль над Киевом, Новгородом и Переславлем-Залесским. Однако это было практически нереально на ограниченном отрезке времени. Осенью 1237 г. Ярослав, судя по всему, находился еще в Киеве. Здесь он княжил немногим более полугода. Сложно сказать, насколько киевляне были готовы отправиться на далекий северо-восток поддерживать брата своего новоиспеченного сюзерена. Да и особенных сил у них уже не было – слишком беспокойно прошло предыдущее десятилетие. Полагаться на новгородцев также было затруднительно. Для созыва ополчения требовалось решение веча, скептически смотревшего на дальние походы, прямая выгода от которых была неочевидной. Фактически Ярослав мог располагать только собственной дружиной и верными переславцами, полк которых, возможно, и был направлен на Волгу. Сам же князь лично прибыть уже не успевал. Даже получив тревожные известия в ноябре, сначала он должен был направиться в Новгород в надежде собрать ополчение, а уж потом повернуть к Владимиру. Зимний путь от Киева до Новгорода мог длиться до трех месяцев, то есть в лучшем случае к концу февраля 1238 г. Ярослав прибыл на север. Здесь его должны были застать известия о падении Владимира, а также о подходе монголов к Торжку. Смог ли князь убедить новгородцев в необходимости выступить, или впечатление от поражений под Рязанью и Коломной не позволило ему этого сделать – источники умалчивают. Известно только, что с этой стороны помощи Суздальскому князю не последовало.

О владениях другого брата Юрия, Святослава, в конце 1238 г. точных сведений нет. О нем известно лишь, что в 1230–1234 гг. он сидел в Юрьеве-Польском. Скорее всего, этим городом с округой его владения не ограничивались, но значительными не были. Недаром в летописи отмечено, что от Ярослава Юрий ждал «полков», а от Святослава – только его дружину. Об амбициозных инициативах Святослава ни до этого, ни после ничего не известно. Чаще всего он выступал немым и весьма пассивным орудием в руках своих братьев, а затем и племянников[232]. Однако в условиях внешней опасности Святослав со своими скромными возможностями не остался в стороне, а поспешил присоединиться к полкам старшего брата.

Кроме братьев к Юрию должны были привести свои полки племянники: Василько, Всеволод, Владимир Константиновичи. Старший из них, Василько получил еще от отца в 1218 г. Ростов с Костромой и «со всею областию Галицкою», которые сохранял и теперь; Всеволод держал Ярославль и Углич «со всею областию», а Владимир – Белоозеро. Таким образом, на Сити ждали полки Ростова, Ярославля, Костромы, Углича, Юрьева Польского, Галича Мерского, Белоозера, а также, скорее всего, Суздаля, Переяславля и некоторых других менее значительных городов.

Если вспомнить, что такой заштатный князь, как Юрий Владимирович Белозерский, в 1146 г. без труда направлял своим союзникам «тысящу бронникъ дружины Белозерьские»[233], то есть тысячу тяжеловооруженных всадников, то собранные вокруг Юрия в начале 1238 г. силы должны были быть весьма велики. Девять крупных городских центров могли выставить не менее 10 тысяч воинов, а если говорить о поголовной мобилизации – и того больше. В случае подхода новгородцев эта армия могла удвоиться, а следовательно, монголам нанесен тяжелый удар. Двадцатитысячный корпус тяжеловооруженных воинов должен был без труда противостоять двух- или трехкратно превосходящей армии кочевников, фактически лишенных доспехов и измотанных трехмесячными скитаниями в лесистой, засыпанной снегом Суздальщине. Пережили бы монголы вторую битву у Коломны? В этом отношении расчет великого князя был совершенно верным, и ему требовалось только время.

* * *