Моника 2 часть

- В таком случае у тебя не получится! Д`Отремон не цивилизованные! Ни мой отец, ни… мой брат, ни я, тем более, хотя и выгляжу цивилизованным. Наша кровь имеет варварский огонь, грубые чувства, дикие страсти. Мы примитивны в ярости, любви и ненависти! Хочу, чтобы ты обратила на это внимание. Хочу дать тебе последнюю возможность спастись. Беги, если виновна, Айме, беги, пока я еще не понял, что ты виновна, сейчас же спасайся, воспользуйся этим, пока во мне осталось человеческое. Потом будет слишком поздно!

Айме затряслась, по спине пробежал озноб, но была и пришпоривающая ярость, самолюбие, бесконечное желание играть и побеждать, поэтому она вцепилась дрожащими пальцами в руку Ренато:

- Мне незачем бежать и спасаться! Выслушай, если хочешь узнать правду, всю правду! Меня не в чем упрекнуть! Быть твоей женой – мое единственное и настоящее желание.

- Следи внимательно за словами, которые произносишь! Как священную клятву я возьму каждое из твоих слов, и если снова солжешь, то твоя ложь будет последней, потому что это будут твои последние слова! Говори!

- Я должна начать издалека. Этот человек ухаживал за мной…

- Хуан Дьявол? Где? Когда? Как? Ты же была моей невестой! Ты была моей невестой, когда приехала из Франции. А если была моей невестой, то духовно принадлежала мне, как такое могло быть? Скажи же наконец!

- Раньше, Ренато. Раньше…

- Раньше чего? Перед возвращением на Антильские острова ты не могла знать Хуана!

- Чтобы ты смог меня понять, я должна начать раньше. Я была девочкой, ты и Моника были подростками…

- Моника только на два года тебя старше. Двух лет недостаточно.

- Да, знаю. Но из-за того, какая она, из-за ее характера. Ты всегда был с ней, на меня же почти не обращал внимания, а я начинала влюбляться в тебя. Ты не знал, как страдало сердце девочки, которая становилась женщиной. Я была влюблена в тебя, а ты казался влюбленным в Монику, я очень мучилась от ревности и злости, а Моника была уверена, что ты женишься на ней. Для тебя она причесывалась, прихорашивалась, ставила цветы на стол, из-за тебя училась дни и ночи напролет, чтобы уметь разговаривать с тобой о всем, о чем бы ты хотел с ней говорить, когда на меня не обращали внимания.

- О чем ты говоришь? – разволновался Ренато, вопреки себе удивленный и заинтересованный.

- Моника была безумно влюблена в тебя, Ренато, думала и говорила только о тебе. У нее была совершенная уверенность, что ты женишься на ней.

Руки Ренато ослабели, на лице отразилась растерянность, смущение, глубокое удивление, какая-то боль от невольно причиненного зла. И он спросил:

- Моника, Моника меня любила? Однажды ты кое-что сказала похожее. Я не заметил, не хотел обращать внимания, ведь это были твои оправдания, ложь, обман.

- Нет, Ренато, Моника тебя любила, она была без ума от тебя, и когда увидела, что ты в конце концов предпочел меня, она послушницей ушла в Монастырь Марселя. Ты не помнишь ее странное поведение, как она сильно изменилась, ее намеки? Казалось, она возненавидела меня. Ты начал думать, что она тебя ненавидит, а она любила. Она была помешана на тебе, а я ревновала, дико ревновала так, что у меня разжигалась кровь.

- О, нет, невозможно!

- Клянусь, это правда! Клянусь всем, что мне свято и священно. Жизнью матери клянусь! Моника обожала тебя, считала меня безумной, ребенком, невеждой, несущественной, считала, что я не могу сделать тебя счастливым. Она всегда была умнее меня, всегда имела сильный характер. Она воспользовалась этим, чтобы заставить меня поклясться ей…

- В чем? – торопил Ренато, увидев, что Айме засомневалась.

- Что моя жизнь с тобой будет только самоотверженной и жертвенной, что я буду обожать тебя все дни, буду слушаться тебя, как рабыня. Требовала, чтобы я благодарила тебя, отказалась от всего: от капризов, безудержных проявлений моего характера. Она упрекала меня, что преступление быть кокеткой, непостоянной, следила за моими действиями, улыбками и вздохами, создавая вокруг меня обстановку подавленности, надзора, которая меня душила, а я была маленькой девочкой, Ренато. Иногда, чтобы разозлить ее, я кокетничала…

- Что?

- Кокетничала, но любила и думала только о тебе. Это был способ отомстить за ее невыносимую тиранию. Она хотела, чтобы я провалилась, хотела подловить меня, постоянно угрожала, и я возненавидела ее, достаточно было слова, чтобы вывести меня. Она задевала мое самолюбие, давила постоянной руганью, пока в один прекрасный день, мне все это не надоело.

- Надоело все это, что? Не хватало меня обмануть, не так ли?

- Нет, нет! Я не сделала ничего такого. Мы были детьми, глупышками, и из-за нее…

Айме закрыла лицо руками и долго всхлипывала, склонившись рядом с каменными перилами, пока Ренато обдумывал ее слова и не мог привести в порядок мысли, которые вертелись сумасшедшим вихрем и потрясли его душу. Затем Айме медленно продолжила, ее слезы высохли.

- Что ты сделала по ее вине? Говори!

- Я, ну… Я не сделала ничего серьезного, Ренато. Хуан Дьявол ходил кругами вокруг нашего дома. Как я раньше сказала тебе, он ухаживал за мной…

- За тобой или за ней?