Моника 2 часть

- Я не плачу за его совесть. Сердце и чувства принадлежат только ему.

- Ладно. Ты боишься не затянуть гайки. Тебе так хочется осудить Хуана. Бедный Хуан!

- Теперь будем его жалеть? – прервал явно раздраженный Ренато. – Лучше бы пожалела свою сестру. Она единственная жертва.

- Что твориться в головах тех, кто говорит, что нужно пострадать, а потом признавать вину! Теперь ты думаешь только о Монике.

- Хотя бы и так, пусть хоть кто-то подумает.

- И только сейчас ты это почувствовал, не так ли? – не смогла сдержаться разъяренная Айме.

- Ну хорошо. Даже если и так.

- Даже если так, что именно? – злобно давила Айме. – Заканчивай! Скажи наконец! Даже если и так, ты не ответил ей на чувство, о котором она старательно молчала так долго. Даже если и так, ты не ответил на любовь моей сестры, которую она чувствовала всегда, эту любовь ты не сумел увидеть, а теперь она для тебя что-то значит, да? Скажи ясно, скажи же наконец! Скажи, что она значит для тебя, и что ты чувствуешь ко мне, будучи женатым на мне, а не на ней! Признайся же!

- Хватит! Твоя ревность смешна! Единственное, что я хочу сделать, так это исправить твою ошибку.

- А если не ошибка, а законное право защищать себя? Если бы я предпочла видеть сестру замужем… за кем угодно, за Хуаном Дьяволом, но только бы не видеть ее рядом с тобой?

- Не выдумывай!

- Это не выдумка, а правда, которая бросается в глаза! А знаешь каким способом можно убедить меня? Выпусти Хуана на свободу! Сделай возможное и невозможное, чтобы судьи признали его невиновным, и верни то, что отнял у него. Если не сделаешь, то я подумаю, что твоя защита Моники – не более, чем ревность. Да, ревность к Хуану!

- Хватит! Слушая тебя, можно сойти с ума. К тому же пора в суд с обвинением и дать возможность Монике выбрать то, что она хочет. Я сделал то, что сделал, и пойду до конца, потому что должен пойти до конца. – И резко хлопнув дверью, Ренато вышел из комнаты, оставив Айме, разъяренную до такой степени, что та яростно пригрозила:

- Идиот, грубиян! Ты не замуруешь в тюрьме Хуана! Хочешь войны, Ренато? Хочешь открытой войны? Тогда ты ее получишь!

Моника встала, держась за шероховатые стены пещеры. Она не знала, сколько времени прошло. Не знала, как пришла сюда, потеряв счет времени, где ее душа казалась потопленной в печальном океане тысяч воспоминаний и противоречивых чувств. Звук старого бронзового колокола пробудил волю, вернул к действительности. Неуверенным шагом она начала невыносимое восхождение по скалам, шепча:

- Боже мой, часы… время суда!

14.

Открылись двери, впуская неторопливых судей и секретарей. В местах, отведенных для важных лиц, сгустилась толпа аристократов, сливки маленького мартиникского общества, большая часть из которых представляла собой докторов, адвокатов, коммерсантов, выдающихся лиц Франции, теперь выращивающих какао, кофе, тростник. Все пришли как будто между прочим, всех притягивал запах пикантного скандала, который вертелся вокруг известного имени и чьи сундуки были самыми наполненными на острове. Пришли все, от плантаторов Фор-де-Франс до земледельцев Южной части острова, которые приветствовали друг друга так, словно действительно были удивлены. Также виднелись голубые флотские мундиры и блестящие мундиры офицеров сухопутных войск. Шепот вдруг прекратился, головы повернулись, глаза стали пристально смотреть, когда, уклоняясь от рук жандармов охраны, обвиняемый пересек короткий отрезок пути, отделявший его от трибуны. Председатель суда потряс колокольчиком и приказал:

- Тишина, тишина! Займите место, обвиняемый. Скажите свое имя, фамилию, возраст и профессию.

Хуан горько улыбнулся, пробегая взглядом широкий зал. Взоры устремились на него, все с нетерпением слушали, и вдруг он почувствовал, что символ всей его жизни – вот этот мир, который против него, а он против всех!

- Вы не слышали, обвиняемый? Ваше имя, фамилия, возраст, профессия.

- Простите, Ваше Превосходительство, если я задумался на некоторое время, – извинился Хуан с саркастическим уважением. – На самом деле, трудно ответить на все четыре вопроса. Не думаю, что кто-то потрудился окрестить меня, у меня нет имени. Никто не признал себя моим отцом: у меня нет фамилии. Насколько мне известно, не существует свидетелей моего рождения; дата рождения тоже неопределенная, у меня нет возраста. Профессия? Каждый зовет ее, как угодно. На самом деле, у меня нет профессии, но так как ответ обязателен, я скажу в нескольких словах: я Хуан Дьявол, контрабандист, пират.

- Ваш ответ – нахальство в высшей степени, обвиняемый! Вам не поможет такое поведение перед Судом.

- Никакое поведение мне не поможет.

- Хватит! Ограничивайтесь ответом на вопрос.

- Простите, – ироничным тоном заметил Хуан. – Я думал, Ваше Превосходительство разговаривает лично со мной, и я взял на себя смелость объяснить.

- Всем тихо! – приказал председатель, позвонив снова в колокольчик. – А вы, обвиняемый, постарайтесь сохранять уважение, подбирая слова в Суде. Встаньте, чтобы прослушать акт судебного дела!