Моногамия

Мы садимся за стол, едим, Алекс не сводит с меня своих тёмных глаз, улыбается, пытается шутить, но у него не слишком гениально это выходит, и я чувствую напряжение. Наконец, он приносит два изящных бокала и наполняет их белым вином, а я думаю: ну давай, напои меня ещё вином, а потом займёмся тем, что станем ждать пока протрезвеем… Но сам Алекс почти ничего не ест, а вино лишь пробует. Я стараюсь повторять за ним, и он делает мне замечание, что он старался, а я обижаю его своим плохим аппетитом, но я как всегда нахожусь, что ответить – в самолёте покормили очень сытно, и я пока ещё не голодна …

Я не перестаю мысленно вопрошать к небесам, когда же эта пытка закончится? Я хочу и хочу сильно, и скоро уже стану материться… Я не была такой никогда - он это сделал со мной, сделал и теперь дразнит… Как, как сказать ему, что у меня всё ноет внутри, стонет, нет, изнывает от желания слиться с ним? Как вообще женщина может признаться в этом и не опустить себя? Поэтому я молчу…

Наконец, он уходит в душ, предупредив, что убирать не нужно, он сделает это сам. Ага, как же! И я буду ждать потом, пока он наведёт порядок на своей кухне? Конечно, убираю всё сама. Жду.

Waves by Mattia Cupelli

Алекс выходит, бёдра в полотенце, глаза темнее некуда, серьёзен, а это уже говорит о неотвратимом приближении того, чего я так жажду. Я нарочно ложусь на его подушку, он - рядом, и не обнимает меня, а смотрит в глаза долго … Я в шоке и полнейшем недоумении… Что он делает? Но моя роль очень маленькая в этом спектакле, главная всегда принадлежит ему, и я не имею ни малейшего желания что-то менять: во-первых, в сравнении с ним, я знаю слишком мало о сексе, можно сказать почти ничего не знаю, я – младенец в этом вопросе, а он, не то что знаток, он эрудит, если бы за это давали научную степень – он получил бы её первым … Во-вторых, я до ужаса боюсь сделать что-то не так. Ведь он уже убрал однажды мои руки со своей головы… Больше я к ней не прикасаюсь, а так хочется! И ещё в постели у нас возможна любая поза кроме той, когда женщина сверху, и это под давлением его незаурядного мастерства в вопросах интима наталкивает на очень глубокие и тревожные мысли… Я не знаю ничего, он не рассказывает никогда о себе много, может поделиться лишь обрывками каких-то событий, которые по сути маловажны, и поэтому, замечая все эти его особенности, соединяя их в единое целое, я ощущаю всем своим подсознанием, да и сознанием тоже, множество скрытых в нём тайн… Уверена, он скрывает много больше, чем истинную причину своей нелюбви к любованию его обнажённым телом.

adam lambert mad world

И вот, он лежит лицом ко мне и дышит спокойно, но глаза даже не тёмные уже, а просто чёрные от едва сдерживаемого желания. Наконец, он начинает ласкать меня, не отрывая своих глаз и не меняя позиции. От его прикосновений по мне моментально растекаются ручейки наслаждения, сливаясь в реки, образуя дельты, впадающие в моря, моря соединяются в океаны желания…. Вскоре начинает происходить нечто невообразимое: глаза мои открыты, но смотрят они уже не на Алекса, а в какое-то вновь открытое мною пространство, где энергия души больше не является явлением обособленным, но способным контактировать с энергией другой души, и не просто контактировать, а сливаться с ней в единое целое, и именно это слияние и наполняет сознание невыразимым блаженством, настолько реальным, что оно мгновенно передаётся телу, а тело уже испытывает неописуемое физическое удовольствие… Нет, это не оргазм, это нечто несравнимо большее, несравнимо более интенсивное, полное, всепоглощающее, заставляющее трепетать на уровне атомов… Это наслаждение осознания… Со мной такое впервые и я, я знаю, что это! Это тантрический секс - вот, чем мы заняты! Но самое удивительное то, что познав его впервые, я ощутила и оценила его во всём его великолепии…