Моногамия

Ужас сковал меня, мне показалось, я и ослепла и оглохла одновременно. У меня был настоящий шок от услышанного. Я не могла говорить, не могла думать. Это был ответ не на один мой вопрос, но на многие. Теперь мне открылось то, что делало его таким глубоким и таким умным, и то, почему на самом деле он с такой настойчивостью твердил мне о семье... Алекс, как никто, знал истинную цену тех событий и явлений, что происходят с нами в жизни. Как глупо, как бестолково растрачивать драгоценные мгновения жизни на условности, как недальновидно ограничивать себя рамками, жить в них…

- Так ты не родная ему сестра… - сказала я, просто чтобы что-то сказать и скрыть свой шок.

- Нет. Мы кузены, если по крови. Но если по жизни, я самый родной и самый близкий человек на этой планете у него. Ну, кроме тебя, – она посмотрела на меня с особым смыслом.

-Мне казалось, ты плохо относишься ко мне, - сказала я, почувствовав глобальные перемены. Мы словно стали ближе с ней.

Она ответила улыбнувшись:

- Каждая медсестра в этой больнице по кругу рассказывает романтическую балладу о твоей песне, вырвавшей Алекса из костлявых рук смерти. Думаю, эта история навсегда останется притчей в этой больнице, - она расплылась в теплейшей улыбке, а глаза её излучали любовь … ко мне!

Я оглянулась по сторонам: действительно, люди смотрели на меня, некоторые шептались, указывая на меня, в их взглядах читалась доброта и восхищение, их глаза благодарили меня за моё чудо, которое давало надежду и им тоже...

Глава 6

Avril Lavigne - Give You What You Like

Операция помогла Алексу, но ему требовалось дальнейшее лечение. Новый врач, Тони, импозантный итальянец с красивой проседью на висках, назначил химиотерапию и облучение – стандартные методы лечения в таких случаях.

Тони предупредил меня, что Алекс будет поправляться медленно, поэтому моя задача помочь ему как можно быстрее окрепнуть, чтобы начать терапию как можно раньше. Тони уверял меня, что Алекса можно вылечить полностью, что он будет жить, нам нужно только пройти лечение, что в нашей ситуации будет крайне непросто.

И я отдала Алексу всю свою любовь и заботу, какие у меня были. Я была ему не женой, я была ему матерью. Он восстанавливался действительно очень медленно, но чем дальше, тем быстрее. Через неделю нас уже отпустили домой, Алекс больше не просил меня уехать в отель или ещё куда-нибудь, он покорно выполнял, всё, что от него требовалось, и терпел меня. Он уже мог передвигаться, но с большим трудом, упорно отказывался от коляски. Я делала ему инъекции лекарств и капельницы, научилась этому быстро, мне пришлось, потому что Алексу было слишком тяжело переносить дорогу в больницу, а жить в ней он отказывался наотрез. Я делала ему перевязки: на спине у него три небольшие раны, одна от операции прямо на позвоночнике, и ещё две – отверстия, через которые специальный аппарат откачивал воду из лёгких. Я обрабатывала их перекисью, и американской смесью с запахом йода. Я готовила ему еду, разбивая в блендере сырые овощи и фрукты строго по инструкции от врача - у Алекса специальная диета для онкобольных. Наш главный овощ брокколи, и моя задача - постараться, чтобы Алекс съел её как можно больше. Поэтому я выдумываю, изобретаю новые рецепты, где главный ингредиент всё та же брокколи, но разнообразие в её приготовлении, вносит хоть какую-то привлекательность в питание Алекса. Накормить его проблема, очень большая проблема. Он и здоровым не отличался аппетитом, а теперь во время болезни питание давалось ему с особенным трудом. Он не капризничал, он действительно не мог есть, но старался. Старался, чтобы не обидеть и поддержать меня, отблагодарить за мою заботу о нём.

Алекс большую часть времени спит, а когда не спит, делает всё, что я скажу. Такая покорность согревает меня, придаёт мне сил и уверенности.

Ещё через неделю доктор Тони на контрольном осмотре объявляет нам о начале лечения.

- Валерия, я рассчитывал на вас и не ошибся: результат ваших стараний превзошёл мои ожидания. И это прекрасно, потому что теперь у нас больше шансов выйти сухими из воды. Алекс, вы обязаны жизнью это леди.

- Я знаю – он отозвался едва слышно, так, будто для него это не значило ничего. Он смотрел в окно, и его как будто не было с нами.

Тони посмотрел на него с осуждением. Он не понимал.

- Мы начинаем лечение препаратами химиотерапии и облучение по одному курсу. Я думаю, этого хватит. Алекс, придётся туго. Вас будет тошнить, возможна рвота и головные боли. И конечно, у вас выпадут волосы. Но всё это пройдёт сразу после окончания лечения, которое, у меня есть все основания полагать, будет успешным. Вы прошли уже большую часть пути, осталось ещё немного. Я верю в вас! – он улыбнулся, мне.

Я была счастлива, а Алексу, казалось, было всё равно.

Avril Lavigne - Let Me Go ft. Chad Kroeger