Моногамия (СИ)

Я никогда не жаловалась ему на отсутствие счастья, на скучные серые дни своей уходящей молодости, на полнейшее, тотальнейшее разочарование в том, что называют любовью, на обманутые ожидания и разбившиеся девичьи мечты. Я не говорила ему ни слова, но уже в самом первом карем взгляде, обращённом на меня, увидела, что он знает ВСЁ.

Можно было бы назвать его пауком, поймавшим глупую муху в свою паутину, но он им не был. Скорее, Алекс был бабочкой, искусно вяжущей тонкие кружева соблазнения. Редкой бабочкой, возможно даже, уникальной, единственной в своём роде.

А я — специфическая особа и вряд ли Вам понравлюсь. Но Вселенная решила, что даже у меня есть право на Любовь. Да, именно так, именно с большой буквы, потому что то, что было подарено мне судьбой, с маленькой не напишешь.

Часть первая

Глава 1. Знакомство

Есть люди, которые не умеют быть счастливыми. Когда судьба преподносит им дорогие подарки, ищут подвоха, не верят, отстраняются. Как выясняется, умение принимать дары с благодарностью более важно, чем все другие таланты и навыки, которые родители и учителя прививают нам в детстве. Но никто не расскажет вам: для чего мы приходим в этот мир? Какова наша цель? Чего мы ищем, и что, в итоге, делать с тем, что найдём?

Мне двадцать три года, я замужем, у меня есть четырёхлетний сын. В этой точке моей жизни ребёнок — самый главный и важный для меня человек, единственная близкая и родная душа на Земле. Я не люблю своего мужа, но не отношусь к тем, кто ищет варианты. В целом, он достойный человек и хороший партнёр, неплохой отец, привлекательный мужчина. Однако с момента отплытия нашего семейного парусника мы взяли не тот курс. Он пережил шторма и бури, но утратил нечто необъяснимое, но важное, то, что могло бы сделать его кораблём. Не обижайте друг друга — обиды не забудутся никогда, они сотрут ваши чувства в прах, и вы либо проведёте в нём остаток своего земного времени, либо растратите быстротечную жизнь на поиски чего-то другого. И далеко не факт, что вам повезёт.

Я возвращаюсь с сыном из поездки в жаркий, солнечный июньский день. Мы лечили астму, но санаторное лечение принесло нам обострение вместо облегчения, и это удручает и злит меня. Впереди вновь долгие походы в больницы, анализы, бессмысленные траты времени, которое мне очень дорого, потому что я одна в нашей семье работаю много и достойно зарабатываю. У меня есть мечта — большой дом, и я упорно к ней иду. Я сильная, самодостаточная, уверенная, меня распирает от уважения к себе, но душит злоба на мужа за его беззаботно-вольный образ жизни, за то, что проблемы мне приходится решать самой, что нужно одной быть взрослой, старшей, принимать решения, нести ответственность. Мы на пике взаимной неприязни в этот период.

Открываю дверь в наш старенький дом с верандой, раздеваю сына, захожу в гостиную и вижу стол, заставленный бутылками из-под недешёвого алкоголя и остатки такой же недешёвой еды. Гадкие подозрения уже роятся в моей голове, я распахиваю дверь в спальню, но вижу совсем не то, что уже успело нарисовать моё не в меру буйное воображение: чужое мужское тело в верхней одежде, но, спасибо, хотя бы не в обуви, расслабленно возлежит на моём белоснежном белье.

Разум застилает злость. Нет, это даже не злость, а неистовое бешенство!

Развернувшееся передо мной надругательство над моим идеально чистым жилищем, пусть не фешенебельным, но заботливо ухоженным, беспардонное отношение к моим вещам, моей интимности, наконец, вкупе с уже навалившимися проблемами выводит меня из себя. Муж, Артём, возникает вдруг непонятно откуда и объявляет, указав на тело, что это его друг, что они расслабились и ничего крамольного не делали. Мой мозг не воспринимает эту информацию. Иногда у меня совсем не получается контролировать свои эмоции, они без предупреждения взрывают моё сознание, и я не успеваю ничего предпринять, чтобы остановить этот поток. И хотя моему усердию в борьбе с данным явлением можно только позавидовать, на этот раз сдержанность не желает быть мне подругой.

Нахожу первую попавшуюся в руки тряпку и бросаюсь лупить и мужа, и его гостя. Особенно гостя. Ему достаётся очень много и ругани, и побоев — моё сознание буквально раздваивается или даже растраивается, выпуская наружу неосознанную всепоглощающую ненависть и обиду. Я бью чужака с остервенением, абсолютно неадекватным сложившейся ситуации, и та сила, с которой собственные эмоции разрывают меня на части, шокирует даже меня.

Муж хватает мои руки, пытаясь утихомирить, и я даже несколько раз слышу отчётливое «Да угомонись уже, ненормальная!», но охвативший меня шквал практически неуправляем.

Я луплю гостя, отдаваясь процессу целиком и без остатка.

Я бью его, не жалея сил и проклятий.

Я изливаюсь.

Но понятия не имею о том, что наказываю неожиданно ворвавшегося в мою жизнь человека не за то, что уже было, а за то, что ещё только будет.

В яростном угаре замечаю, наконец, плачущего сына Алёшу, и лицо сына в момент меня отрезвляет.