Монохром

Первым же разрядом «жарки» я обратил в пепел чехол для фляжки. Хорошо, что не рискнул ничего более существенного из гардероба положить на рабочий стул. Изголодавшаяся по добыче аномалия долго ворчала на весь этаж, плотоядно выискивая нас языками пламени. Мы засели в дальней комнате, и все бы ничего, но эта зараза запустила цепную реакцию, и «жарки» выжгли едва ли не весь кислород в помещениях. Не угомонись они через минуту, и два балбеса задохнулись бы, несмотря на близость окна. Еле выжили, зато согрелись.

Как только стихия поутихла, я вышел в раскаленный коридор. Дождался, когда каркас остыл, стер с него гарь и отнес стул на пяток метров. Но и следующая попытка с треском провалилась. «Жарка» сработала гораздо слабее. А с учетом увеличенного расстояния энергии едва хватило на прогрев развешенных портков.

Лишь с третьего раза я угадал оптимальное соотношение. И дело заспорилось.

Дешевые артефакты от фонтанирующей аномалии летели во все стороны, шмотки сохли одна за другой, стены коридора трещали от ритмичных перепадов температуры.

Теперь, когда мы не стучали зубами от холода, и впрямь разумнее было разложить костер и бодрячком досушить мелочь – благо, самые габаритные вещи уже хрустели…

Огонь мы развели возле вышибленной балконной двери, чтобы обеспечить тягу. Наружу повалил столб дыма – демаскировка была обеспечена, но задерживаться в этой дыре надолго мы и не собирались. Пока костер разгорался, порывы ветра то и дело пытались швырнуть копоть то мне в глаза, то Лёвке. Ночные и утренние ссадины болели. И все же на какое-то время нам стало хорошо возле дрожащих язычков пламени. Готовых дарить тепло, но еще слишком слабых, чтобы убивать. Огонь – хитрая стихия.

– Кота детдомовского вспоминаю, – сказал Лёвка, суша над огнем перчатки. – Серо-полосатого, с брюшком, как из плюша, желтыми зенками и мягкими лапками.

– С чего бы это? – удивился я, про себя отметив: а пацан-то детдомовский.

– Коты – уютные твари. У беспризорников в жизни мало уюта – обычным людям, выросшим в семьях, это сложно понять. Кот у нас был вроде талисмана, пока его не выпотрошил какой-то малолетний живодер.

– М-м… – неопределенно покивал я, глядя на измененные пальцы парня, увенчанные когтями. – А что ты хочешь? – спросил он. – Густую шевелюру.

– Нет, серьезно. Вот что бы ты хотел прямо здесь и сейчас?

Я исподлобья посмотрел на его лицо. Угольные прожилки при таком освещении уже не смахивали на татуировку. Они напоминали корни, даже, скорее, цепкие щупальца. Жутковатое зрелище. Будто неведомая тварь схватила человека и неторопливо оплетает его тело. – Блюдо, – ответил я наконец. – Хочу блюдо. – Какое?

– «Сказочное свинство». Литр водки и миска винегрета. В любой последовательности. – Откуда такое название?

– Вариант первый. Сжираешь миску винегрета, выпиваешь литр водки и феерически блюешь. Вариант второй. Выпиваешь литр водки и падаешь рылом в миску с винегретом. По-любому получается сказочное свинство.

Лёвка улыбнулся. Прожилки сдвинулись на скуле, черный рисунок слегка поменялся. – И это твое сиюминутное желание?

– Ага. – Я не вернул улыбку. Пора перед финалом, каким бы он ни оказался, расставить все точки и апострофы в нужных местах. – Ты ночью пристрелил своего бывшего товарища и спас жизнь мне. Утром я вытащил твою тушку из-под воды. Мы квиты.

– Хочешь говорить со мной? – Лёвка тоже стал серьезным.

– Да.

– Спрашивай.

Я глянул на ПДА, там все еще мигали два непрочитанных сообщения. Подождут.

– Расскажи про «жемчуг». Парень с трудом натянул высохшие перчатки на почерневшие руки и уставился сквозь подрагивающую над угасающим костром пелену в серые тучи. Отсюда открывался чудесный вид на детскую площадку, заросшую дорогу, пресловутый «кисельный» овражек и заводь, где недавно отгремел бой между псевдогидрой и «пылевиками». Но Лёвка остановил взгляд на сером месиве облаков.

Беспросветная, призрачная, холодная мгла походила на туман. Зеркально отраженный, зернистый, как на плохом фотоснимке. Быть может, облака – это туман небес? Быть может.

– Ку-ку, мутаген, – поторопил я, отгоняя бесполезные мысли. И добавил то ли для него, то ли для самого себя: – Не тупи.

Лёвка наконец оторвался от созерцания серой каши неба и посмотрел на меня. Я встретился с ним глазами, не мигнул. Он не стал упорствовать: перевел взгляд на догорающий костер и начал:

– Истинной цели операции «Фарватер» я не знаю. Нас просто погрузили в «вертушки» и отправили в Зону. Задача была поставлена предельно ясно: захватить один из промышленных объектов на севере Припяти и удерживать его до подхода ученых. Нас предупредили, что в том квадрате замечена сильная аномальная активность. Также сканеры показывали перемещение групп мутантов. В общем, требовалась грубая мужская сила, пока не подползет высоколобое снобьё.

– «Фарватер»? – Я наморщил лоб, припоминая. – Но ведь это случилось много лет назад.