Монохром

Приступ сковал Лёвку внезапно. Возле ржавой насосной будки, сам агрегат из которой давно растащили на запчасти и цветмет, парень закашлялся, выронил ствол и грохнулся навзничь, пуская из-под маски пену. В первый момент я подумал, что его хватил эпилептический припадок, но потом вспомнил, как пацана коловоротило на корме баркаса перед нападением «пылевиков». Метаморфоза организма дает побочные эффекты. И, к сожалению, не все из них такие полезные, как гиперчувствительность к аномалиям и обостренное восприятие.

Я опустился на одно колено и подложил Лёвке под затылок чурку, чтобы язык не запал. Стянул маску, убрал пузырящуюся слюну. Губы были ледяные, как у покойника.

Озноб не проходил. Кожа у парня побледнела, отчего сеть черных прожилок на скулах стала похожа на выжженный узор.

— Э, не шали! — крикнул я и хлобыстнул его ладонью по щеке. Решение оказалось опрометчивым.

Лёвка широко распахнул глаза, с гортанным рыком подался вперед и едва не всадил мне в шею когти. Спасла лишь реакция, отточенная годами в боях с мутантами и себе подобными.

Уйдя от страшного удара, я отпихнул от буяна двустволку, чтоб не вздумал пострелять, и отступил на безопасное расстояние. Но рывок оказался единичным. Лёвка вновь откинулся на деревяшку и прикрыл веки. Прошептал еле слышно: — П-п-прости… Я не н-н-нарочно…

— Полегчало?

— Ах-ха, уже луч…

Голова его резко крутнулась влево, хрустнуло, и я решил было: крышка, добила бедолагу спонтанная судорога. Смех смехом, а башка кверху мехом — однажды мне приходилось видеть, как один удолбавшийся кислоты лоботряс сам себе шею свернул: спазм и неудачное падение, аккурат башкой о бордюр.

Но с Лёвкой получилось прозаичней. Его всего лишь обильно стошнило вбок остатками вчерашнего ужина.

— Теперь вид у тебя совсем не товарный, — констатировал я.

— Зато… — Он сплюнул, моргнул и глубоко подышал. — Зато реально отпустило.

— Ну, подъем тогда. Не на курорте.

Лёвка еще некоторое время филонил, харкая и сморкаясь, как заправский туберкулезник, но вскоре окончательно пришел в себя и встал. Подошел к ружью, поднял его за ремень и с некоторым усилием выпрямился. Я оценивающе оглядел его чахлую фигуру и отметил про себя: еще разок-другой так прихватит, и мутагену кранты…

 Хрясь.

 Рефлексы сработали быстрее, чем я успел сообразить, отчего двустволка мотнулась в руке у Лёвки, а приклад ее расщепило надвое.

Бросок. Сбить пацана с линии огня. Отползти за куст.

Мышцы все это сделали сами. Бывает так, будто бы наблюдаешь за собой со стороны. Странное ощущение: вроде бы ты непосредственный участник событий, а кажется, словно включился вид от третьего лица, как в компьютерной игрушке…

Шлеп. Шлеп. Щелк. Дзынь. Две пули ушли в грязь, одна раскрошила камень, а последняя срикошетила о торчащую из стены трубу.

Снайпер оказался дешевым мазилой, это нас и спасло. К тому же стрелял он со стороны поля с тепличными каркасами и, видимо, не сумел найти подходящую позицию. Но первые промахи только дали нам призрачный шанс на спасение, а вовсе не обезопасили. Любой стрелок, который знает, как правильно держать СВД, автоматически становится крайне опасен. Даже если он тупой, как аспарагус, и выбивает одну мишень из десяти.

Укрывшись за кустом, я оглянулся и без труда заметил блик от «оптики» между тепличных ребер. Засел касатик.

Шлеп. Фонтанчик грунта взлетел метрах в трех от моей ноги. Это хорошо. Значит, снайперюга потерял нас из виду и пульнул наугад. Ну точно — желторотик. Кто ж такому винтовку выдал? И как он вообще в центр Зоны попал?

— Спустимся в карьер? — предложил Лёвка.

— Ни в коем случае. — Я бочком отполз левее, поближе к будке. — Скроемся из виду ненадолго. Добраться до противоположного края не успеем. Даже полный дебил сообразит, что можно подойти к котловану и расстрелять нас, семенящих по дну, как по блюдечку. А этот — дебил. Подскочит и от бедра ка-а-ак приложит.

— От бедра из снайперки, ага.

— Я фигурально.

— Что делать будем?

— Попробуем к нему подобраться и ствол отобрать.

— Рискованно. А если он не один?

Я открыл на ПДА активную карту местности. Нет ясности. Своего наладонника у этого вояки либо нет, либо он выключен. Я быстро переключился на ИК-сканер. Возле теплиц фиксировалось расплывчатое пятно, по которому сложно было определить количество человек в засаде. Погано, но не катастрофично.

— Может, архаровец и не один, но ведь нас тоже двое. — Я подмигнул. — Прикроешь?

— Да. — Лёвка пододвинулся вплотную к выщербленному краю просевшего фундамента. — Я бы сам пошел, но после приступов реакция замедлена. Лопухнуться могу.

— Не бубни! Ружье в зубы и за мной. Если стрелок с компанией — завалишь охрану. Только не дуплетом стреляй, а то, пока будешь перезаряжать, в почву закатают. И с прикладом аккуратней — вон как расщепило.

Он кивнул, и мы быстро поползли вдоль фундамента к дальнему углу будки. Преимущество наше держалось на соплях: через секунду-другую только ленивый не сообразит, куда мы могли подеваться с пятачка, на котором едва не сдохли. Вариантов-то не так много: либо нырнули в котлован, либо сныкались за насоской.