Монолит Ангрона (ЛП)

— Обломки становятся сильнее рядом друг с другом, — озабоченно произнес Хальстрон. — Мне стоит унести свой фрагмент подальше.

Декарион снова закрыл глаза.

— Нет! По воле Императора я подчиню себе этот артефакт. Обломок отдаст мне силу, собственную мощь, и я сумею высвободить его из камня и… — голос библиария постепенно затих, и на долгий, мучительно тянущийся момент, Реликтор замер.

Тогда-то инквизитор и повернулся к скованному человеку.

Пленник, как и всегда, бесстрастно наблюдавший за происходящим, встретил взгляд хозяина с легкой улыбкой на губах. Сжав челюсти, Хальстрон отвернулся от него, к значительному облегчению Таррина. Несомненно, закованный демонхост мог бы без труда вырвать осколок из монолита, но какой чудовищной силой одарил бы его артефакт?

В вокс-канале снова прозвучал голос Бэлоха, и на этот раз слова давались ему с трудом.

— Я принял решение. Несмотря на клятвы верности нашим повелителям, я не могу и не стану, умыв руки, наблюдать за их действиями, порочащими имя ордена. Я должен исполнить свой долг перед Императором.

Молодой Реликтор не стал уточнять, что имеется в виду, и вообще ничего не отвечал до тех пор, пока Бэлох не спросил прямо.

— Ты на моей стороне, брат Таррин?

— Нет, — произнес тот, не понимая до конца, откуда пришел ответ.

После паузы Бэлох заговорил вновь.

— Некоторые нарекут еретиком и тебя, — подбирая слова, произнес он, — потому что ты знал, что происходит, но молчал.

— Возможно, — согласился Таррин, но перспектива почему-то не обеспокоила его так сильно, как должна была. Теперь он стал не просто рядовым космодесантником, насколько бы гордо и благородно это не звучало само по себе. В последние минуты своей жизни сержант Юстер возложил на молодого Реликтора груз куда более высокой ответственности.

— Разделив их секреты, ты, скорее всего, разделишь и их судьбу, — предупредил Бэлох. — Я не смогу защитить тебя.

— Делай то, что, по твоему мнению, велит Император, — спокойно ответил Таррин. — И я поступлю так же, храня веру в то, что Он говорит устами наших повелителей, и в то, что они незыблемо противостоят разложению Хаоса. Я убежден, что старший библиарий дает им мудрые советы. Я останусь верным своему ордену.

Декарион по-прежнему упрямо цеплялся за обломок, но не открывал глаза и не шевелился уже почти минуту. Артек Бардан схватил его за плечо.

— Посмотри на меня! — рявкнул магистр ордена. — Открой глаза и посмотри на меня. Это приказ!

Сделав некоторое усилие, библиарий подчинился. Сорвав шлем, Бардан яростно воззрился на Декариона.

— «Мы должны завладеть этим артефактом» — так ты сказал? Ты заставил меня поверить, что лишь с осколком Реликторы сумеют выстоять перед грядущим потопом! Наши братья погибли ради него, Декарион! Я наши души за него продал! Неужели из-за тебя всё это окажется бессмысленным?

Старший библиарий что-то пробормотал, но Таррин его не услышал. Магистр ордена не собирался умолкать.

— Император избрал для тебя этот путь, и Он наделил тебя силой, чтобы пройти по нему. Ты видел око, плачущее кровью, ты прозрел ужасное будущее, предвещаемое им. Сила Императора в тебе, и ты должен преодолеть уготованный путь — ради Него и ради всех нас!

Похоже, проповедь возымела ожидаемый эффект.

Мрачно стиснув зубы, Декарион поднял голову и впился горящими глазами в замурованный осколок, так, словно видел перед собой смертельного врага. Мышцы библиария напряглись, и сервоприводы терминаторской брони зарычали, знаменуя третью попытку вырвать обсидиановый обломок. И в этот раз, наконец, он немного подался, и мелкая каменная крошка осыпалась по грани монумента.

Сердца Таррина радостно забились. «Получается!», подумал он.

А потом монолит Ангрона возопил.