Монолит: идущие

Новейшие разработки НТП до внедрения в производство успевали морально устареть, период освоения составлял двадцать — тридцать лет в лучшем случае. (Такое положение могло сложится только в результате сознательных действий руководства страны п.а.) Результат подавление революционной инициативы трудящихся масс, внедрение в сознание передовых людей их ненужности и никчёмности.

С другой стороны — раздача земельных участков горожанам (садово-огороднические товарищества п.а.) дало толчок в направлении перерождения сознания части рабочего класса, раздваивая его на общественное и индивидуальное.

Образованные специалисты из идеологического отдела ЦК КПСС твёрдо знали, постепенно естественное чувство (безусловный животный инстинкт, если его не ограничивать п.а.) мелкого хозяйчика возобладает!

Так и произошло. Началась негласная спекуляция участками и стройматериалами, люди начали воровать всё, что «плохо лежит».

ПАРТИЯ в очередной раз ушла от решения проблемы, спрятавшись за кампанию «борьбы с несунами», сдавая позиции мелкобуржуазным поползновениям шаг за шагом.

Результат — огромный потенциал рабочей энергии был отвлечён от производства и направлен в область «индивидуального строительства». Великая страна покрылась тысячами «особнячков» и миллионами щитовых «скворечников».

Так незаметно половина тружеников стала собственниками каких-то личных материальных ценностей, которые при определённых условиях можно превратить в оборотный капитал и прибыль.

Этим не замедлил воспользоваться класс чиновников. Они быстро использовали своё положение в личных интересах.

Социальное расслоение в городе было также заметно, как и в деревне. У большинства тружеников условия жизни не улучшались, по двадцать лет. Живя в коммуналках, общежитиях и вагончиках, рабочие люди разочаровывались в существующей власти. Другие же (не рабочие) меняли машины и квартиры как перчатки. Руководители обкомов и крайкомов превратились в удельных князей, окружённых своей челядью (милиция, суды, прокуратура СМИ и проститутки, народ же всех их вместе именовал обкомовскими блядями п.а.).

Чтобы скрыть от народа свой непомерный уровень потребления пускались на всякие ухищрения вроде: домов рыбака или охотника, спец профилакториев или спец санаториев, куда простому человеку вход был заказан.

Для того чтобы иметь опору в трудовых коллективах и системе советской власти чиновники использовали старый как мир приём «разделяй и властвуй» Поэтому появились орденоносцы и знаменосцы с одной стороны и трудящиеся массы с другой. (появились бессменные депутаты и бессменные выборщики п.а.)

Безответственность, хамство, волокита стали обычным явлением, многие рабочие так и не смогли добиться справедливости. Такое положение двойственности, когда официальная пропаганда долдонила одно, а реально на практике всё было совсем наоборот, привело к утверждению в общественном сознании «деньги не пахнут», «кто смел тот и съел» «не подмажешь не поедешь» и т. п.

Материальное расслоение и моральная деградация привели к тому, что рабочий класс также перестал быть однородным и единым.

В тоже время исторический опыт свидетельствует о том, что чиновничество в период отхода от социализма организуется в отдельный класс, который в результате своего особого положения становится господствующим, если его тенденции к господству ни кем и ничем не ограничиваются. (мой закон переходного периода от капитализма к коммунизму т. е. закон социализма п.а.)

О непотопляемости «номенклатуры» написано и сказано немало, единственно никто и никогда не называл чиновничество классом!

Все признаки класса чиновники-управленцы имеют:

— в сфере разделения труда и производственных отношений они относятся к распорядителям (управленцам),

— в сфере производственных отношений распределения материальных, культурных и интеллектуальных ценностей они являются распределителями,

— и, наконец, все они лишены права наследования и частной собственности.

На лицо вытекающий общий интерес узаконить своё положение, введя право наследования, т. е. частную собственность, как привилегию на власть.

Именно это определяет классовое сознание чиновника и объясняет их жёсткую борьбу за власть.

При этом их борьба сводится не к тому, чтобы эту власть захватить она и так в их руках, а к тому, чтобы власть стала их классовой привилегией.

Если в буржуазных демократиях чиновники даже самого высокого ранга, не являющиеся агентами каптала, относительно капитала являются эксплуатируемыми, то Советская действительность высветила тот факт, что с национализацией капитала и установления государственной собственности старые эксплуататорские классы подавляются и прекращают своё существование, так как лишаются экономической основы, чиновничество же наоборот: используя своё особое положение, объективно становится приёмником эксплуататорских функций, так как является агентом государственного капитала.(это мой второй закон социализма п.а.)