Монолиты готики

«Так на кой, спрашивается, мне это нужно?!..» Но озвучить висевший на языке вопрос Краулер не решался. Как говорится, «он СЛИШКОМ много знал».

– Я немного запутался, – признался Леонард. – Как я смогу выяснить, причастен ли кто-то к убийству и краже, если даже не смогу его прямо об этом спросить?! Мне МОЖНО дать знать, что реликвия похищена, или же придется намекать?..

– Можно, если осторожно, – улыбнувшись, проскрипел Огастус. – Сам решай. Я не могу консультировать тебя насчет каждого отдельного случая. И учти, что, ЕСЛИ за произошедшим стоит какой-то Клан, третий – на нашей стороне. Упыри и Вурдалаки не выносят друг друга даже больше, чем нас. Хотя альянс не исключен, вероятность его ничтожно мала. ЕСЛИ злоумышленники – кто-то из них, то третья сторона не при чем. Запомни это. И, вместо того, чтобы гнать картину, прояви осторожность и поищи союзников.

Меньше всего альбиносу хотелось искать союзников среди этих уродов («Неужто речь о том, чтобы посещать их мерзкие тусовки и скалить зубы на глупые шутки?! Нет уж, увольте…»). Но, как говорится, на безрыбье и рак – что-то вроде самоходной банки с черной икрой. Тоскливые мысли кишмя кишели в голове, насмерть сражаясь за титул «самой депрессивной и пессимистичной».

– Для того же, чтобы поиск союзников шел более гладко, – продолжил Магистр, – я даю тебе это. – Он достал из-под пачки бумаг карточку и протянул Краулеру.

Тот принял и безучастно повертел в руках прямоугольник белой бумаги, весьма приятный, благодаря ламинированию, на ощупь. По мере того, как сознание все глубже увязало в смысле текста, отпечатанного на одной стороне мелким разборчивым шрифтом, глаза Леонарда расширялись, а сам он проникался благоговением к невзрачной, на первый взгляд, карточке.

В самом конце, напротив «Огастус, Великий Магистр Клана Гирудо» стояла подпись означенного должностного лица. Выше содержалось обращение, адресованное любому существу, кто потрудится с ним ознакомиться.

Альбинос читал и преисполнялся гордыни. Оное чувство благотворно действовало на всех вампиров без исключения. На сердце же Краулера, истерзанное потрясениями, излилось живительным ливнем – парной крови:

«Приветствую, незнакомец или знакомец – вампир, оборотень, человек, морлок, или кто-либо еще. Если ты читаешь эти строки, податель сего (предполагается, что это Леонард Краулер) стоит/сидит/лежит в непосредственной близости от тебя. Вне зависимости от того, являешься ли ты членом Клана Гирудо, прошу (приказываю – представителям Клана Гирудо) оказать подателю любую посильную помощь. Уверяю, ты будешь вознагражден. Податель сего (если все сложится удачно, им по-прежнему будет Леонард Краулер) является уполномоченным лицом, действующим в интересах Клана. Он выполняет ответственную и важную миссию, о целях каковой распространяться ему не позволено. Итак, прошу/приказываю оказать всю возможную помощь. В случае же, если ты начнешь чинить подателю препятствия (очень надеюсь, что Лео Краулер находится поблизости и в добром здравии), либо беспричинно откажешь в содействии, которое объективно мог бы (должен бы) оказать, Клан Гирудо обрушит на тебя свой страшный гнев.

Огастус, Великий Магистр Клана Гирудо».

Не успел альбинос прочесть обращение, между строк озаглавленное «подателю сего», и сулящее блага, невиданные большинством сверстников («наконец оценили по заслугам!..»), как в дверь постучали. Оный стук был предельно тактичен, словно вопрошая «Господин, вы не заняты?..», наводя на мысль, что стучащий был таким же сухопарым и чопорным, как его манера стучать.

Золоченая ручка двери повернулась. Дверь проигнорировала эти потуги.

Если старый вампир и придал им значение, то не подал виду.