Монолог о школе, сексуальном самовоспитании и футболе

Конечно, я не всегда думаю об этом. Просто вдруг иногда что-то всплывает. Как будто прошлое невидимыми знаками и символами зачем-то напоминает о себе. Говорит: «Я здесь. Ты помнишь ли меня?» «Я-то помню, – отвечаю, – конечно, помню. Только что мне делать с этим?»

Я давно уже все осознала, всех простила. У меня совсем другая жизнь, и теперь эти воспоминания приходят ко мне как что-то отдельное от меня, живущее параллельно в другой реальности и иногда забегающее в гости. Могу, например, неожиданно вспомнить, как катались с папой зимой на лыжах по занесенному снегом торфяному полю. Это было только однажды, но я рада и этим воспоминаниям, улыбаюсь им: и такое бывало. Приятно, хотя вроде пустячок. Бывают совсем неуловимые воспоминания. Что-то вспомню – и оно растает и может никогда больше не появиться. Как пар на морозе: выдохнул – и его сразу нет.

Но с этой историей любви все по-другому. Воспоминания о ней не хотят оседать на глубине. Наоборот, она как будто просит меня помнить о ней, настойчиво обязывает не забывать. И я подумала: а что, если этот клубок навязчивых воспоминаний – плод той детской любви, которая была когда-то? Когда любят друг друга взрослые, то желанным и закономерным плодом их любви будет ребенок, а может, и не один. А если друг друга любят дети, подростки, что будет плодом их любви? Воспоминания, которые нельзя забыть? Что-то же должно остаться, когда речь идет о любви. Бывает, конечно, что влюбленные подростки так и взрослеют вместе, сохраняя свою первую любовь, потом женятся, у них появляются дети… Но если не все складывается так гладко и влюбленные расстаются, то это совсем не значит, что любовь была ненастоящей, детской, поэтому слабой. Она была самой настоящей. Просто что-то пошло не так.

И вот влюбленные дети расстаются, и их любовь, бесплодная и первозданная, застывает в воспоминаниях, как в прозрачном куске янтаря застывает прекрасная древняя бабочка. И ждет, когда ее снова найдут. И тогда придет ее время – время воспоминаний.

* * *

Представьте себе небольшой поселок, который когда-то его жители гордо называли Поселком Городского Типа, что означало «это не деревня какая-то, а почти город». Улицы асфальтированные, здания самые разные: от небольших частных избушек с участками, грядками, садами-огородами, до деревянных многоквартирных одноэтажных бараков и больших двухэтажных многоквартирных (максимум восемь квартир) домов. Красивых коттеджей-дворцов с бассейнами на участках тогда еще не было, как и высоток с лифтами, – их и сейчас нет, город пока не добрался. Но зато было полно разросшейся неухоженной зелени, из-за чего приезжие часто называли улицы аллеями. Кто-то даже восхищенно сравнил наш ПГТ с предместьем Парижа, чем очень удивил местных жителей. И появился новый повод гордиться.

С одной стороны вдоль поселка, имеющего форму почти правильного прямоугольника, протянулась железная дорога, с другой его окаймляет полукругом шоссе, отрезая от большого колхозного поля. Ни шоссе, ни колхозный сторож не спасали урожай от местных налетчиков, особенно детей, для которых эти набеги были сродни рисковой игре в войнушку, где противниками были то горох, то капуста, то картошка. Иногда поле одиноко отдыхало от колхозных посадок и налетов, и тогда высокая трава переливалась мягкими волнами на ветру, заманивая влюбленные парочки прилечь и отдохнуть. С двух других сторон за поселком – лес, огибающий поселок буквой Г.

А теперь представьте этот аккуратный прямоугольник, пересеченный параллелями и перпендикулярами улиц, с высоты птичьего полета. Или чуть ниже птичьего, чтобы можно было внимательнее приглядеться. Что мы видим? Крыши домов, дворики, огороды, детские полуразрушенные площадки, два магазинчика, школу в виде широкой буквой П, футбольное поле и яблоневый сад рядом со школой, деревянную крышу детского садика, железные крыши большого двухэтажного Дома культуры и библиотеки, желтую деревянную крышу старого барака – летнего кинотеатра, коричневую острую крышу зимнего кинотеатра со шпилями – и все это вперемешку с зелеными кронами деревьев. Две главные улицы – длинные, идущие вдоль всего поселка, и четырнадцать строго перпендикулярных им покороче, ведущих от железной дороги в сторону леса. Для ПГТ дорог много, но машин при этом почти нет.