Монолог современника

Ах, как немного нам всем надо:

любви, тепла и доброты!

2012

***

Поэты замолчали,

заброшены стихи...

А как они в начале

клеймили за грехи?!

Взрывали зал словами,

вели на бой строкой,

из искры рвалось пламя,

сметалась ложь рукой...

Промчались лихо годы,

иные времена.

Поэты ждут погоды,

трясясь за имена.

И тихо сходят в Лету,

не ввязываясь в бой.

Поэтов больше нету —

остались мы с тобой.

2012

2013

***

Зима решительно и хмуро

перешагнула за февраль,

а я поник над партитурой,

вжимаясь в старенький рояль.

Здесь, на странице полустёртой,

стремится гений к высоте,

и, повторяясь на аккордах,

нащупываю путь к мечте.

В какой неведомой мне песне,

покинув выцветший клавир,

однажды музыка воскреснет

и поведёт нас в светлый мир?

2013

***

Мы летопись души ведём тайком,

Оберегая от дурного глаза, —

В ней наша суть земная, а не фразы,

Пока не притянули небеса.

В ней тех друзей ушедших голоса,

Что нас в угоду злу не предавали,

Родителей священные скрижали,

Любви мгновений кратких чудеса.

И всё, что мы успели рассказать,

Останется наследством Человека,

Чтоб из глазницы сумрачного века

Скатилась покаянная слеза.

2013

ПОЭТ НА СТАДИОНЕ

Андрею Вознесенскому

Годами не обременён,

поэт выходит с песней новой.

Шумит нестройно стадион, —

он ждёт целительного слова.

Надежд щемящая весна

клокочет в выдохе и вдохе,

стихи меняют времена,

сжимая рифмами эпохи.

Запретных тем, пожалуй, нет,

но есть, что рассказать народу.

Выходят узники на свет

с шальной надеждой на свободу.

Стихов бегущих марафон

проносится легко и быстро,

как ствол наставлен микрофон,

у самых губ, собьёшься — выстрел.

Свершить свой путь успеем ли,

сколь близкой цель ни показалась?

...Шестидесятые прошли,

но что-то в нас ещё осталось.

2013

***

Там — убили, здесь — взорвали,

отравили целый класс,

весь бюджет разворовали,

залило водой Техас.

Год готовит нам сюрпризы,

метеором дом снесён...

Выключаю телевизор —

всё в порядке, мир спасён!

2013

ОТЧАИВАТЬСЯ РАНО, МИЛЫЙ ДРУГ...

Отчаиваться рано, милый друг,

ещё всё впереди у нас с тобою.

Внимательнее осмотрись вокруг

и погляди на небо голубое.

Растёт трава в предчувствии дождя,

в разгаре день, ещё смеются дети,

куда-то птицы юркие летят,

печалей наших даже не заметив.

На свете нет таких цепей и пут...

И, день спустя, проходит понедельник...

Жизнь можно изменить за пять минут,

но, как всегда, нам не хватает денег.

2013

***

Век новый ропщет на дворе.

Покой не ценишь.

Но затаись, как мышь в норе,

и что изменишь?

Твои стремленья высоки,

хоть путь к надежде

считают чушью пошляки,

клеймят невежды.

Таишь участие и честь

от невезенья,

и если кто-то в мире есть, -

уже спасенье.

Сквозь боль пытаешься шутить,

за гранью горя,

чтобы себя не ощутить

песчинкой в море.

Среди немыслимых задач,

чьё имя - дерзость,

счастливый смех и даже плач -

такая редкость.

Бежишь от бед, сам по себе,

спешащих мимо,

но разглядеть лицо в толпе

необходимо.

2013

***

Проходит жизнь, ещё не взяты планки

и горизонт тесней сжимает круг.

Ах, на каком забытом полустанке

осталась наша молодость, мой друг?

Гляжу в грядущий век, враждебный плоти,

понятий непривычных и имён:

где, на каком случайном повороте

я выпаду из бренности времён?

2013

ГОЛЫЙ КОРОЛЬ

В одной стране лет сто назад,

где самый край Земли,

решил король сменить наряд,

точнее — помогли.

Одежду сбросил он свою,

оставшись без всего, —

в невидимую кисею

закутали его.

И, источая лести мёд,

жульё, собрав невежд,

всё хвалит сутки напролёт

изысканность одежд.

В упадок приходила власть

в столице в селе,

и весть во все концы неслась

о голом короле.

Кто за границу от проблем

сбежал, кто — околел.

Король был гол, а между тем,

всё более наглел.

Лгунов неправедная рать

залезла на престол,

и некому уже сказать

глупцу: «Да ты же гол!»

Упруга времени спираль,

исчез от царства след...

Пора бы вывести мораль,

да вот МОРАЛИ нет.

2013

МОНОЛОГ ПОЛКОВНИКА СКАЛОЗУБА

Вот тут меня спросили о культуре.

Хотите, чтобы честно отвечал?

Как отношусь к родной литературе? —

Все книги сжёг бы. Многих расстрелял.

Скажу, как есть. С меня же не убудет.

Испорчу вечер вам под выходной.

Булгаков, Гоголь — все больные люди.

Что их читать? Ведь я же — не больной!

Не дам коверкать, однозначно, слово!

Когда я власть народную возьму, —

отправлю в ссылку Аллу Пугачёву,

а Прохорова — прямиком в тюрьму.

Достану пистолет из-под подушки,

чтоб мир окрестный враз завоевать,

и будете, совки, есть печенюшки,

кефиром из бутылки запивать.

Давно у нас разрушена культура, —

людей не наберётся и на треть.

Вы слышали, как мы поём со ШнУром?

Вот только так и надо песни петь!

Дрянь — Шостакович, лучше — Дунаевский.

Закрою всех, взойдя на пьедестал.

Достал уже меня ваш Достоевский,

и Пушкин с Грибоедовым достал.

Устал терпеть насмешки, — недоноски! —

от всякой, понимаешь, мелюзги,

и с Фамусовым, то есть, с Кашпировским,

одним сеансом вправим вам мозги.

2013

***

Мир мой не измерить сантиметром,

не впихнуть его, — не сильтесь, — в рамки,

он один такой, прошитый ветром,

не запечатлённый на программке.

Солнечный, но пасмурный снаружи,

весь в порыве, но не безрассуден,

весь в себе, выслушивая душу,