Монологи эпохи. Факты и факты

В этом виноват и покойный Егор Тимурович Гайдар и прочие шоковые терапевты, мнившие себя великими реформаторами, изучавшие экономику по учебникам и видевшие жизнь из-за тонированных стёкл. Для них Россия всегда была и будет «этой страной», а наш народ – подопытными кроликами.

«…российское руководство превзошло самые фантастические представления марксистов о капитализме: они сочли, что дело государства – служить узкому кругу капиталистов, перекачивая в их карманы как можно больше денег и поскорее. Это не шоковая терапия. Это злостная, предумышленная, хорошо продуманная акция, имеющая своей целью широкомасштабное перераспределение богатств в интересах узкого круга людей», – сказал американский экономист Джеффри Сакс, профессор Гарварда, три года подряд, с осени девяносто первого, он был руководителем группы экономических советников Ельцина.

И еще одно мнение. Говоря о российских младореформаторах, профессор Колумбийского университета и лауреат Нобелевской премии по экономике Джозеф Стиглиц отмечал: «Величайший парадокс в том, что их взгляды на экономику были настолько неестественными, настолько идеологически искажёнными, что они не сумели решить даже более узкую задачу увеличения темпов экономического роста. Вместо этого они добились чистейшего экономического спада. Никакое переписывание истории этого не изменит».

Как видите, такова не только моя оценка деяний наших либералов.

Трижды не Пиночет

Помню как смерть генерала Августо Пиночета Угарте в очередной раз привлекла всеобщее внимание не только к диктаторским методам решения политических проблем – в чём чилийский генерал был, по общему мнению, одним из самых удачливых в XX веке. Немногим меньше обсуждали экономическую сторону его правления – прежде всего знаменитых “чикагских мальчиков”.

Ученики лауреата Нобелевской премии по экономике Милтона Фридмана нашли в Чили один из благодатнейших полигонов для опытной проверки любых идей своего учителя (увы, также недавно скончавшегося). Суровый военный напрочь исключил всякую возможность сопротивления даже самым радикальным решениям – вроде отмены государственного пенсионного обеспечения.

Результаты получились впечатляющие. Экономика Чили во второй половине правления Пиночета росла наибольшим в Латинской Америке темпом. Да и сам диктатор вскоре счёл возможным возврат к демократическому управлению страной (хотя, конечно, с гарантиями собственной безопасности) – достигнутый уровень экономического благополучия очевидным образом исключал скорое повторение всеобщего политического кризиса, порождённого срывом хозяйственной программы президента Сальвадора Альенде Госсенса.

Вероятно, именно пиночетовский опыт заставил Россию склониться к воспроизведению большей части чикагских рецептов, использованных в Чили. Но результаты получились далеко не столь эффектными (и даже не вполне эффективными). Это вынуждает задуматься о различиях политических руководителей, применявших одинаковые экономические идеи.

Прежде всего следует отметить сходство. Ельцин, как и Пиночет, объективно оценил надвигающиеся на страну опасности. Ельцин, как и Пиночет, не побоялся нарушить действовавшую конституцию, хотя и присягал ей. Ельцин, как и Пиночет, не постеснялся применить к высшей на тот момент законной власти вооружённую силу, выраженную самым впечатляющим образом: танки, стреляющие по парламенту, выглядели, пожалуй, даже несколько эффектнее реактивных истребителей, пикирующих на президентский дворец.

Но отличий между министром обороны и бывшим секретарём обкома более чем достаточно. Причём далеко не в пользу «законно избранного» президента.

Правда, формально Ельцин пролил куда меньше крови, чем Пиночет. Общее число смертельных исходов, перечисленных в судебных исках к генералу, порядка трёх тысяч. В российской левой оппозиции до такого уровня не добираются даже самые буйные фантазёры. Официально же признано всего полторы сотни убитых в Москве 3–4-го октября 1993-го, хотя их было, должно быть, больше в разы.

Однако власть отвечает за жизнь не только тех подвластных, кого убивает открытой силой. Условия, созданные в стране в результате её решений, тоже могут содействовать или противодействовать выживанию. Население России при Ельцине ежегодно сокращалось примерно на миллион. Пиночету такое – даже в долях от общей численности сограждан, не говоря уж об абсолютной величине – не могло привидеться даже в самом жутком ночном кошмаре.

Конечно, любой военный знает: победы вовсе без жертв заведомо невозможны. Но вопрос прежде всего в соотношении затрат с результатами. Царь Эпира – одного из осколков Македонской империи – Пирр тоже одержал впечатляющую победу над римлянами. Но понесённые им жертвы оказались столь непомерны, что в скором будущем не только Эпир, но и практически все Балканы оказались под властью недавних побеждённых.