Читаем Монологи на заданную тему: Об актерском мастерстве, и не только… полностью

Да, бывает, что изначально в самой драматургии заложено, что персонажи никак не контачат, не понимают друг друга. Но даже в такой, казалось бы, полной некоммуникабельности и отчужденности должны быть прорывы искренних чувств. Яркий тому пример Король и Шут в «Эскориале». Персонажи абсолютно антагонистические: соперники, почти враги, в социальной иерархии стоят в противоположных концах. И все-таки эти два буквально ненавидящие друг друга человека хотя бы в этом чувстве совершенно откровенны. Конечно, чисто по-человечески, по морально-этическим нормам в этом ничего хорошего нет. Но с некоторой долей иронии могу сказать: никуда не денешься, таковы законы профессии, законы жанра. И такие прорывы тоже нужны. Ведь Гаутама Будда, сидя во дворце, ничего так и не познал. И только когда он вышел за его пределы и увидел жизнь, ему было дано прозрение. Это сравнение может показаться немного странным, но… В тепличных условиях ничего не может произойти, это исключено.

От любви до ненависти – один шаг, но и все, что между ними, интересно. И от черного до белого тоже рукой подать, но ведь между ними – весь спектр! А в музыке – от низов до верхов. Ведь человеческий слух улавливает только определенный диапазон звуков. Ведь есть сверхнизкие вибрации, которые мы не слышим, и сверхвысокие вибрации, которые мы тоже не слышим. А самое интересное-то между и лежит.

Это же все очень сложно! Ну что значит: оценить настроение партнера! Сразу же возникают два варианта. Первый: ты хороший актер, а партнер у тебя поганый. И на этом разговор закончен! Тут лови его настроение, не лови – бесполезно. Берем второй вариант: партнер у тебя прекрасный, но ты сам – ноль (хотя, как правило, никто в этом даже самому себе не сознается). Как это ни грустно признать, но факт есть факт – это две главные, глобальные проблемы. Теперь давай о них забудем и немного пофантазируем. Представим себе эдакую идиллию: выходят два равных по уровню актера (что на практике случается очень редко). И тут начинает выявляться множество бытовых ситуаций: от того жена ушла, у другого в машине что-то скрипит, он еле доехал, чуть не опоздал на спектакль… У этого что-то со здоровьем, ему завтра к врачу и надо рано вставать, а может быть, с детьми проблемы или кто-то из родителей приболел… И так далее, и тому подобное… Если углубляться в идиллию, то можно, конечно, вообразить, что актеры живут по принципу: «Прошу не болеть, забыть семью и полностью отдаться искусству!» Но ведь такого не бывает!

Пойдем дальше. Возьмем ну совершенно фантастическую ситуацию: все актеры равнозначные, просто гениальные (уже утопия!), у всех все в жизни хорошо, и вот они у гениального режиссера репетируют потрясающую пьесу – ну, например, что-нибудь из Шекспира. Ну все, казалось бы, хорошо, твори – не хочу! Но тут начинает действовать «закон подлости»: а по шекспировской пьесе герой должен страдать! И актеры-то прекрасные, и режиссер замечательный, но не идет сцена за сценой! Не получается ничего… Что делать? Сразу вспоминается высказывание: талант должен быть голодным. И речь, конечно, не только о еде, а о самом широком спектре житейских невзгод. Должно по жизни что-то происходить, желательно не только «хорошенькое»!

Вот и получается, что в стремлении к лучшему мы дошли до полнейшей идиллии, и вдруг оказывается, что это не годится.

Я не раз обращал внимание, что некоторые горе-актеры играют по принципу: проговорил свою реплику, и все. Он четко знает, что следующая его фраза реплик через пятнадцать – двадцать, дальше должен говорить партнер, и на это время «выпадает», отключается от образа, в зал смотрит – засмеялись зрители или нет. Он до следующей своей реплики перестает быть тем персонажем, которого играет, становится Васей Пупкиным. Это беда многих актеров. Говорят, что короля играет свита. Если понимать это «в лоб», то, значит, есть центральный персонаж, а все остальные должны его играть. Это неправильно! Королем в момент произнесения фразы становится тот, кто ее произносит. А все остальные тут же, мгновенно должны превращаться в свиту, в очень внимательных, слушающих, воспринимающих, реагирующих со-участников событий и играть короля. А то может получиться жизненная ситуация, когда задают дежурный вопрос: «Как дела?» – и не ждут ответа. И ни в коем случае нельзя тянуть на себя одеяло, нельзя своими бурными оценками и реакциями мешать говорить другому. У него может быть за весь спектакль всего несколько реплик, а ты, играя главного героя, на волне куража ему и их-то загубишь.

<p>Массовые сцены</p>
Перейти на страницу:

Все книги серии Актерская книга

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
След в океане
След в океане

Имя Александра Городницкого хорошо известно не только любителям поэзии и авторской песни, но и ученым, связанным с океанологией. В своей новой книге, автор рассказывает о детстве и юности, о том, как рождались песни, о научных экспедициях в Арктику и различные районы Мирового океана, о своих друзьях — писателях, поэтах, геологах, ученых.Это не просто мемуары — скорее, философско-лирический взгляд на мир и эпоху, попытка осмыслить недавнее прошлое, рассказать о людях, с которыми сталкивала судьба. А рассказчик Александр Городницкий великолепный, его неожиданный юмор, легкая ирония, умение подмечать детали, тонкое поэтическое восприятие окружающего делают «маленькое чудо»: мы как бы переносимся то на палубу «Крузенштерна», то на поляну Грушинского фестиваля авторской песни, оказываемся в одной компании с Юрием Визбором или Владимиром Высоцким, Натаном Эйдельманом или Давидом Самойловым.Пересказать книгу нельзя — прочитайте ее сами, и перед вами совершенно по-новому откроется человек, чьи песни знакомы с детства.Книга иллюстрирована фотографиями.

Александр Моисеевич Городницкий

Биографии и Мемуары / Документальное