Монологи о наслаждении, апатии и смерти (сборник)

– Он специально потащил меня в какую-то забегаловку под мостом Симбаси, где продают куриные шашлыки. Надо заметить, что, кроме его галстука от Армани, у него, пожалуй, ничего и не было, и жил он в новостройках в районе Шиба. Не знаю, хотел ли он таким образом показать, что не ждет от меня ничего конкретного, или, напротив, это был с его стороны точный расчет. Потом он повел меня в бар «Роппонги», где бывает много людей из рекламного мира. Сначала он заказал виски, наверняка чистый солод, потому что в современных японских фильмах все герои только это и пьют. Я много выпила и быстро почувствовала, что настроение у меня – хуже некуда. Хотелось повеситься. Я его не хотела. – Акеми остановилась и, как ребенок, разрыдалась в мое плечо: – Только ты у меня, только ты, только ты, только ты… Потому что ты… Я поняла, что я не смогу дальше жить, если не буду тебя ждать.

Мы поцеловались, стоя в конусе желтого света, в первый раз спустя восемь месяцев. «Я люблю тебя», – сказал я Акеми. Никогда еще я не говорил ей ничего подобного. «Я знаю», – ответила она, вытирая слезы.

Мы заказали сперва суп из карпов с красным перцем, затем рагу из оленины и перепелов, венгерскую колбасу, все это обильно сдабривалось венгерским красным вином. Когда умолкла цыганская музыка, все эти восемь месяцев превратились в далекое воспоминание. «Акеми была еще очень даже привлекательной, несмотря на то что ей уже за тридцать… этот ее седой затылок, тонкая шея, начинающая немного расплываться фигура», – думал я, физически ощущая груз двух таблеток, которые оттягивали мой карман. Мы завершили трапезу двумя стаканами шнапса, крепкого прозрачного алкогольного напитка германского производства.

– Слушай… – начал я. – Я тебе уже рассказал в двух словах, что работаю сейчас в одной видеокомпании, которая занимается главным образом распространением, но они еще и немного снимают…

– Да, и я сказала, что такая работа тебе как раз и подходит, – перебила Акеми. Щеки ее порозовели, глаза блестели, губы были слегка влажные. Подружка, которой можно доверять…

– Я принимал участие в трех съемках. В первый раз это был фильм о заштатном актеришке, которого раскручивают до ранга поп-звезды, снимали мальчишку четырнадцати лет. Это потом довольно хорошо продавалось. Второй был про психотерапевта, который оказался pending…

– А что это такое?

– Это такая форма психотерапии, очень популярная в Соединенных Штатах, практикуемая также и в Японии. Я работал над документальным фильмом.

– Спиритизм или что-нибудь в этом роде?

– Нет-нет, что ты.

– Ты меня напугал! Я всего этого не переношу.

– Они применяют наркотик.

– Наркотик? Какой именно?

– Наркотик, который освобождает сердце. Под его действием люди начинают рассказывать то, что до сих пор держали в себе. Говорят еще, что он вызывает сексуальное влечение, хотя некоторые полагают, что это всего лишь некая разновидность плацебо. В Японии его очень трудно достать.

– У тебя есть? Дай мне немного…

Я высыпал обе розовые таблетки на ладонь.

– Горькое, – поморщилась Акеми, первой проглотив таблетку.

– Ну и что это такое? Я, например, ничего не чувствую… – объявила Акеми, оказавшись в потоке электрического света. Мы как раз вошли в одно кафе, покинув венгерский ресторан. Несколько будоражащая обстановка этого места чем-то напоминала восточное побережье Соединенных Штатов, неоновые огни разделили лицо Акеми на две части – зеленую и розовую.

– Я тоже ничего. Никакого эффекта.

Мне в конце концов удалось снять номер с большой кроватью, после того как я обзвонил практически все city hotels[4] в Токио. Я еще подумал тогда, что гораздо предпочтительнее находиться в нейтральной обстановке гостиницы, если принял такое сильнодействующее средство… Однако все отели поблизости оказались переполнены. Оставались лишь номера в заведениях второго класса. Я знал одного малого, который работал ночным портье в отеле люкс в Акасаке, и это благодаря ему мне удалось-таки заполучить этот номер, с которого только что сняли бронь. «Да, приятель, если ты рассчитываешь получить номер, щелкнув пальцами, тебе лучше сразу обратиться в business hotel… Потому что, если тебе нужен номер в приличном отеле в пятницу вечером на двоих, тебе следовало забронировать его за полгода, не меньше, а иначе и надеяться не на что. А в рождественскую ночь и вовсе за год бронировать надо, точно тебе говорю!» – Он счел себя обязанным разъяснить мне ситуацию. Всем, оказывается, приспичило трахаться именно в нейтральной обстановке.

– «Открыть свое сердце» – что это значит?

Я пожал плечами:

– Понятия не имею, я сам это в первый раз принимаю.

– Миясита! Может, тебя надули?

– Гм! Очень даже может быть, – сказал я, залпом осушив свой стакан виски «on the rocks», и выражение, появившееся у меня на лице, должно быть, можно было принять за удовлетворение.

«Если только оно не действует на нормальных людей, а может, доза оказалась недостаточной?» – размышлял я про себя, когда Акеми вдруг спросила, нахмурившись:

– Ты не находишь, что здесь слишком шумно? Я никак не могу сосредоточиться.