Монологи (СИ)

Эй, ты, старый морской волк!

Не со страха ли спрятался в трюм

И крадешь из бочонка ром,

Награждая себя за труд?

Вот такой у тебя пенсион:

Ничего не скопил, не сберег -

Лишь глотаешь трофейный ром,

Что старпом припрятал на грог.

Значит снова удача с тобой:

Берегут твою старость друзья,

Ну, а если случится бой,

То и враг пожалеет тебя.

- Сто чертей! Разве кончилась хна

Седину красить в рыжий цвет,

Чтобы старость была не видна,

Чтобы враг не отвел пистолет?

Я пощаду врага не приму -

От стыда не поможет и ром,

Лучше буду мишенью в бою,

Чем познаю в старости срам.

- 2 -

Где ты, старый морской волк?

Лег на дно будто падальщик-краб? -

Твой корабль с рейда ушел,

И команда делит твой скарб.

Знать, прижучил тебя старпом,

И ты прячешься по кабакам? -

Там, небось, наливают ром

В твой бездонный граненый стакан?

- Ну, а как же? - Не откажусь.

Со старпомом мы были друзья,

И его и других я хвалю,

Презираю лишь только себя.

Виноват же тот грязный торгаш,

Что продал мне фальшивую хну,

И когда шли на абордаж,

Грянул гром, и попали в грозу.

Краска ливнем смывалась с волос,

Отверзая все ада круги,

Но не смыть мне прилюдный позор:

Все смеялись - друзья и враги.

Вот на том и окончился бой.

Наш корабль отчалил в грозу,

И не вспомню что было со мной,

Как очнулся на берегу.

Но проезжий морской капеллан

Вновь открыл мне глаза и уста,

Подливая в граненый стакан

И рассказывая про Христа:

"Бог противится гордецам,

Их срамит, исправляя пути,

И смирённых ведет к небесам

В радость вечную для души".

С той поры и несу я свой крест,

Не скрываясь от сплетен и глаз,

И любителям злачных мест

Повторяю свой грустный рассказ.

Попутное

В каменистых степях Казахстана,

Где лишь ветер катает кермек,

Вдоль дорожного меридиана

Мой недолгий отметился век.

Поезд сглатывал расстояния,

Топоча параллели шпал,

И оконное зазеркалье

Отражало начало начал.

Неужели таким же, унылым,

Этот мир обустроил Творец?

Не хватило Божественной силы

На творенья навесить венец?

Но и здесь, где так дорог и красен

Кисти Божьей случайный мазок,

И зеленым, и белым, и красным, -

Степь закручена в калейдоскоп.

Минералов цветные породы

Расцветают в оконном стекле,

Чтоб сейчас и на долгие годы

Отразиться в уставшей душе.

А с годами душа стала камнем -

Зачерсвела былая стать -

Коль не красками, так стихами,

Мне б заставить ее зацветать.

Только мало на то моей воли,

Не достоен я кисти Творца:

И кермеком-перекатиполем

Я бегу от ловца и жнеца.

И попутно мелькают фрагменты

Жизни втиснутой в калейдоскоп,

Пока кто-то не скажет конкретно:

"Кадр стоп!"

Память

Я не знаю, как это случилось,

Это было вчера ли, давно,

И любилось, и не любилось,

И как будто совсем прошло.

И вернулось, и снова коснулось

Вот таких невозможных лет,

Когда радость возводится в глупость,

И когда на счастье запрет.

По плечу ли тебе эта ноша? -

Дни прошедшие не зачеркнуть:

Настоящее прячется в прошлом,

Выверяя в грядущее путь.

Ты со мной, безмятежная юность -

Мой источник невольного зла,

В дни, когда меня вечность коснулась,

Ты со мной к покаянью пришла.

***

Поэзия моя,

Тебя как назову,

Когда и век сей обращен в хулу?

А был век золотой и век серебренный,

Когда поэзия была, как хлеб, востребована,

И возносилась на почетный пьедестал,

И наш IT-шный век не далеко сбежал:

Идет отчет обратный - значит, бронзовый-

И вновь пути усыпаны не розами.

А, может быть, уже и каменный

С грехами неприкаянными?

Тогда на камне вырублю скрижаль -

И времени и пота мне не жаль,

Чтоб крик души опять оправить в стих:

"Спаси нас, Господи, от нас самих!"

... Умри поэзия и снова возродись-

В каком веку? - Покуда длится жизнь.

"Глаголом жги сердца!"

(А. С. Пушкин)

Его Величество Глагол!

Властитель над частями речи,

Некоронованный король

Среди предлогов и наречий.

И свитою украшен из

Деепричастий и причастий,

И форм его полиморфизм

В его беспрекословной власти.

Средь существительных имен

Почтенье формам отглагольным,

А прочие - как гроб с венком,

Как натюрморт, венка достойный.

Как сущности не назови,

Определеньями украсив,

Хоть перейди на "ты", "вы", -

Все их безлики ипостаси.

Скажи "река", скажи "гора" -

И, может быть, зевнешь украдкой,

И сколько не тверди "халва" -

На языке не станет сладко.

И лишь глагол их оживит,

Вдохнет в них жизнь своим дыханьем:

"И речка подо льдом блестит",

И "умный в гору побежит",

И исполняются желанья.

И первым Словом был Глагол:

"Да будет!" - и свершилось действо,

И нам завещаны в наследство

И радости, и горя боль,

И их Величество Глагол,

Что жжет и будоражит сердце!

Опус

Я крысой служил на том корабле,

И что-то не так получилось по мне,

И я, ни чуть-чуть о том не скорбя,

Списался с того корабля.

Я первым в команде на берег сбежал,

А следом начался всеобщий аврал:

И где тот корабль? - На плаву ли, на дне? -

Никто не слыхал о том корабле.

Но новый корабль замаячил вдали,

Приснились кому-то опять корабли,

И снова туманится дальний мираж,

И снова терзают ветра такелаж,

И снова гремит по динамикам: "Товсь!" -

Но я не в команде, я - свадебный гость:

Стою на причале средь праздных зевак,

На баке швартов принимает моряк,

На палубе кто-то мне машет рукой -

Кому-то - дорога, а мне - на покой.

Семь футов под килем, коллеги-друзья,