Мономах. Смерть банкира

– Нет, ту часть работы, за которую обычно дают медали, лучше предоставить людям, – в тон шефу ответил майор и уже серьезно продолжил: – Преступник обнаружен. Дальше начинает действовать команда. Сейчас на дежурстве Заводчиков и Полозков. Уверен, уйти от этих ребят не так-то просто. По крайней мере, задержать террориста или нескольких террористов минут на десять они в состоянии. А этого времени достаточно, чтобы подоспели и остальные. Больше того, уверен, что к помощи местных охранников прибегнуть не придется, хотя, согласно нашему плану, они тоже будут оповещены перед началом операции по задержанию.

Кричевский, как бы подводя итог, устало развел руками.

– Вот и все. Мне кажется, предпринятых мер вполне достаточно, чтобы спать спокойно. Поверь, старик, с Шереметьево ничего не случится. Еще сто лет простоит… А ребята не подведут. Это такие орлы! В них я уверен на все сто.

– Тотальный контроль, говоришь… – уже более спокойно проговорил Токарев. – Хотелось бы верить…

– По крайней мере, я чувствую себя вполне уверенно.

– Ну, хорошо, считай, успокоил, – полковник дружески похлопал Кричевского по плечу. – Я очень надеюсь на тебя. Не прими это за оскорбление, но двадцать шестого одну оперативную бригаду я все-таки буду держать в полной боевой.

Кричевский лишь пожал плечами.

– Это твое право.

– Но зато двадцать седьмого готовься к банкету.

– А может, лучше на рыбалку? – усмехнулся Иван.

– А вот это уж твое право, – Токарев суетливо посмотрел на часы. – Ну, мне пора.

Пожав на прощание руку Кричевскому и пожелав удачи, полковник торопливо направился к выходу. В управлении Токарева ждали неотложные дела. Большей частью бумажные.

– Если что, заходи… – бросил ему вслед Иван.

– Способность шутить – это хороший знак, – не оборачиваясь, ответил Токарев и, толкнув дверь, вышел из комнаты.

Глава 8

Толоконников не верил своим ушам – Игорь Блинов, его старый товарищ по военному училищу жив и здоров, и выглядит, как нельзя лучше. Мономах раз за разом заставлял Дардыкина повторять всю эту историю с самого начала, и в конце концов решил, что это всего лишь случайное совпадение. Мало ли в России Игорей Блиновых, тем более, что гость Свиридовой, по описанию Лехи, не был похож на погибшего товарища. Совпадали только рост и телосложение, а цвет волос, глаз, форма носа и губ были совершенно иными. Хотя внутренний голос подсказывал Толоконникову, что такие детали, как нос и глаза можно запросто изменить. Поэтому он поручил Лехе при первом удобном случае сфотографировать друга Свиридовой, дабы убедиться – его подозрения небезосновательны. Даже снабдил Леху новомодной новинкой – маленьким фотоаппаратом, который умещался в нагрудном кармане.

После ухода Лехи Мономах долго не мог успокоиться. Его не покидало тревожное предчувствие, что Юлии грозит опасность. Если верить Лехе, за прошедшие четверо суток с его клиенткой ничего особенного не произошло. Свиридова и ее друг почти все время проводили в доме, Дардыкин скучал внизу, во дворе, и никаких подозрительных машин и пешеходов в окрестностях не наблюдалось. Но сегодня был понедельник, тяжелый день. Юлия рискнула покинуть своего Игоря и отправилась в офис. Леха вызвал себе замену, чтобы иметь возможность увидеться с Мономахом и сообщить ему о последних новостях…

Неизвестный мужчина, носящий фамилию Блинов, все больше и больше вторгался в раздумья Толоконникова, и это его озадачивало.

«Почему я уверен, что гость Свиридовой и есть Игорь? – принялся размышлять он. – Да потому, что такой ловкий и умный человек не мог погибнуть! Ходили слухи, что люди из ФСБ сымитировали его гибель, дабы сделать Блинова секретным агентом. Что ж, это вполне может быть. Говорят, гроб с телом даже не открывали. Никто не видел Игоря мертвым, но с тех пор, как он погиб, никто не видел его и живым».

Мономах закрыл глаза и попытался вспомнить тот дождливый день, два года назад, когда хоронили майора Блинова. В силу объективных причин он не смог поехать на кладбище. Во-первых, ему никто ничего не сообщил. Во-вторых, в день похорон Игоря Толоконников как раз вернулся из Абхазии. Но он мог успеть бросить горсть мокрой земли на крашенную, деревянную крышку. Мог, но не бросил…

В тот день лил дождь, и Игорь промок до нитки. Однако ничто не могло испортить его счастливого настроения. Он спустился по трапу самолета, набрал полные легкие воздуха и счастливо засмеялся – слава Богу, на родной земле. Жив, здоров, и ни одной царапины. Возможно, именно в это время над гробом Блинова играл военный оркестр, а молоденькие солдатики давали залп в воздух…

Поболтавшись по аэродрому в поисках средства передвижения часа этак три – четыре, Мономах понял, что машины им не видеть, как своих ушей. Злой и полный решимости он отыскал в низеньком здании аэропорта какого-то лысого майора и на повышенных тонах принялся объяснять ему свои права. Дескать, ему и его спецотряду срочно требуются колеса. Срочно и немедленно!

Несмотря на благодушный вид, майор оказался крепким орешком – молча выслушал Сергея, пообещал помочь и, словно сквозь землю провалился.