Читаем Мономир полностью

- А напомни-ка мне, насколько дней рассчитан аварийный паек? - спросил Кирилл холодным и будто бы даже безэмоциональным голосом.

- На один год по системе исчисления времени Инидиума. А это двести двадцать два дня.

- А сколько дней я уже тут? Сколько дневных рационов я уже съел?

- Вы здесь девять дней и соответственно вами съедено девять дневных рационов. Сегодня вы начали десятый рацион.

- То есть остается двести тринадцать дневных рационов, если только я случайно не съел больше? - совершенно без вопросительной интонации проговорил Кирилл.

- Все верно.

- Почти впритык. И остается надеяться, что каждый Маяк будет за это время давать энергии больше, чем одна десятая единицы. И еще… Ты говоришь, или это Сима говорила, что тело вивера не может умереть?

- Технически не совсем верно, но да, умереть вы не можете. Только вы не совсем вивер. Виверы были смертны. Вы носитель - улучшенная биосинтетическая версия, лишенная всего ненужного.

- А что будет, если мне нечего будет есть? Конечно на воде я протяну еще с месяц. Но что потом. Вода-то будет конденсироваться в стакане?

Спрашивая все это Кирилл оставался будто бы безучастен.

- Срок работы стакана не ограничен. При наличии воды организм носителя будет истощаться, что будет сказываться на мышечной массе, пока не достигнет критического минимума. Тогда вы впадете в спячку.

- А если без воды?

- Практически то же самое, только истощится запас воды в организме. При этом мышечная масса останется прежней. И опять же вы впадете в спячку. Если не будет кого-либо, кто реанимирует ваш организм с помощью хотя бы простейших капельниц, вы мумифицируетесь. И тогда процесс реанимации будет заметно сложнее, и более длительный.

- Чем это будет отличаться от смерти, при условии, что просто некому будет меня реанимировать?

- Ваш организм останется жив. Жизнь - это не смерть.

Кирилл горько усмехнулся.

- И будет моя иссохшая мумия, а также еще одиннадцать тысяч девятьсот девяносто девять тушек, таких же как моя, может не таких сушеных, летать в этой сфере… Где?

- Нигде. Ничего кроме сферы Станции Мономира не существует.

- А сфера может прекратить свое существование? - спросил Кирилл чуть более живым голосом.

- Недостаточно данных для ответа. Но технологии Инидиума, использованные в строительстве сферы, предполагают вечное существование, был бы только поток энергии.

- А почему поток отсутствовал, когда я очнулся? Как так вышло?

- Нет информации по этому вопросу. Нужно смотреть в логах на пульте управления.

- Давай, показывай где и как смотреть, - скомандовал Кирилл.

- Сверните открытое меню и выйдете в корневой каталог.

Голос в голове принялся командовать, а проекции неоново-голубого цвета подсказывали где нужно искать тот или иной пункт или кнопку.

Голос командовал и Кирилл заходил в какие-то подменю и каталоги, разглядывал непонятные логи и списки команд, но ничего не понимал. То и дело приходилось неоднократно нажимать кнопку возврата к предыдущей странице и начинать заново.

- Все ясно, - вдруг сказал голос имплантата в голове.

- Что ясно? Что ты там увидел? Почему не говоришь.

- Последние записи членов экипажа датированы триста тридцать восьмым годом. Дальнейшие записи или удалены, или не велись. Симулятор оператора мог бы точнее сказать, а еще лучше произвести внешний осмотр и диагностику носителей.

- Ну, Сима пока недоступна. Мы же не можем активировать симулятор оператора?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Коммунисты
Коммунисты

Роман Луи Арагона «Коммунисты» завершает авторский цикл «Реальный мир». Мы встречаем в «Коммунистах» уже знакомых нам героев Арагона: банкир Виснер из «Базельских колоколов», Арман Барбентан из «Богатых кварталов», Жан-Блез Маркадье из «Пассажиров империала», Орельен из одноименного романа. В «Коммунистах» изображен один из наиболее трагических периодов французской истории (1939–1940). На первом плане Арман Барбентан и его друзья коммунисты, люди, не теряющие присутствия духа ни при каких жизненных потрясениях, не только обличающие старый мир, но и преобразующие его.Роман «Коммунисты» — это роман социалистического реализма, политический роман большого диапазона. Развитие сюжета строго документировано реальными историческими событиями, вплоть до действий отдельных воинских частей. Роман о прошлом, но устремленный в будущее. В «Коммунистах» Арагон подтверждает справедливость своего убеждения в необходимости вторжения художника в жизнь, в необходимости показать судьбу героев как большую общенародную судьбу.За годы, прошедшие с момента издания книги, изменились многие правила русского языка. При оформлении fb2-файла максимально сохранены оригинальные орфография и стиль книги. Исправлены только явные опечатки.

Луи Арагон

Роман, повесть
~А (Алая буква)
~А (Алая буква)

Ему тридцать шесть, он успешный хирург, у него золотые руки, репутация, уважение, свободная личная жизнь и, на первый взгляд, он ничем не связан. Единственный минус — он ненавидит телевидение, журналистов, вообще все, что связано с этой профессией, и избегает публичности. И мало кто знает, что у него есть то, что он стремится скрыть.  Ей двадцать семь, она работает в «Останкино», без пяти минут замужем и она — ведущая популярного ток-шоу. У нее много плюсов: внешность, характер, увлеченность своей профессией. Единственный минус: она костьми ляжет, чтобы он пришёл к ней на передачу. И никто не знает, что причина вовсе не в ее желании строить карьеру — у нее есть тайна, которую может спасти только он.  Это часть 1 книги (выходит к изданию в декабре 2017). Часть 2 (окончание романа) выйдет в январе 2018 года. 

Юлия Ковалькова

Роман, повесть
Судьба. Книга 1
Судьба. Книга 1

Роман «Судьба» Хидыра Дерьяева — популярнейшее произведение туркменской советской литературы. Писатель замыслил широкое эпическое полотно из жизни своего народа, которое должно вобрать в себя множество эпизодов, событий, людских судеб, сложных, трагических, противоречивых, и показать путь трудящихся в революцию. Предлагаемая вниманию читателей книга — лишь зачин, начало будущей эпопеи, но тем не менее это цельное и законченное произведение. Это — первая встреча автора с русским читателем, хотя и Хидыр Дерьяев — старейший туркменский писатель, а книга его — первый роман в туркменской реалистической прозе. «Судьба» — взволнованный рассказ о давних событиях, о дореволюционном ауле, о людях, населяющих его, разных, не похожих друг на друга. Рассказы о судьбах героев романа вырастают в сложное, многоплановое повествование о судьбе целого народа.

Хидыр Дерьяев

Проза / Роман, повесть / Советская классическая проза / Роман