Монристы (полная версия)

В городе бушует гонконгский грипп. Поэтому всех детей выгнали из школы, и они ликуя разлетелись в разные стороны, как воробьи из пирога. Учатся только девятый и десятый классы. В школе царит гулкая пустынность. Статьи Димулео навевают ужас. Мы сидим на уроке истории. Скучно. Серега рассказывает про загнивание империализма и крутит указку, втыкая ее себе в ладонь. Указка заботливо вымазана мелом. Однажды мы чуть не сорвали ему урок, украв эту указку, но Серега блестяще вышел из положения и после минутного замешательства воткнул себе в ладонь авторучку.

– Владимир Ильич Ленин определил о том, какие основные признаки империализма как высшей стадии капитализма, – вкрадчиво говорит Серега.

ДЕЙЛИ ТЕЛЕГРАф

Господа парижане! Что побудило вас прекратить прогулки в лесу Фонтебло? Причина этого – гнуснейшая статейка, напечатанная на страницах паршивенькой жалкой газетенки ЮПИ. Господа! Не верьте этим бредовым слухам! Вас надули! Х.Е.Хатковская жива, в чем вы сможете убедиться, увидев ее на своей загородной вилле в Виль Давре, 20.

ЮПИ – ФРАНС ПРЕСС

Господа! Сегодня ночью на своей вилле в предместье Вилль Давр была злодейски убита Х.Е. Хатковская. Вот как описывает эти трагические события ее соседка: «Сидим, пьем чай! Вдруг дверь задрожала от страшных ударов. Христина пресекла эти хулиганские выходки весьма оригинально: выкатив в прихожую легкий пулемет, она дала длинную очередь через дверь… Посыпалась отбитая штукатурка, мягко упало тело. Зазвенело стекло – Христина выстрелила в окно. И тут началось: из дверей, из окон, из труб парового отопления, из щелей полезли усатые личности в полумасках. Христина не растерялась: ломая пальцы о чужие скулы, проламывая черепа свинчаткой, она защищала вход в комнату, где мирно посапывали ее дети. Я влезла под диван и наблюдала оттуда. Вдруг все услышали гул моторов. Это подходила к дому колонна тяжелых танков…»

К середине первого урока в классе стало носиться какое-то странное предчувствие. К концу урока оно оформилось: з-запах! От доски, где стоял Серега, по всему классу ползла вонь. После перемены мы категорически отказались покинуть коридор. Мы вызывающе хохотали, и пустое здание отзывалось зловещим эхом.

– А-а! А если вы убили старушку-процентщицу и спрятали? Да! А теперь она там разлагается.

– Труп врага всегда пахнет хорошо, – изрек кто-то.

– Убивец! – прохрипел Митька Теплов.

Серега привел директрису. Он стоял, скрестив руки на груди, и таращился, что означало у него строгость, а директриса говорила очень эмоциональную речь:

– Какие нежные! Немедленно на урок! Дома, небось, у вас все эти запахи родные! Это все ваши испарения!

Нас загнали в класс. Мы уселись и стали дышать через платочки. Самый грязный платок был у Митяйчика.

Когда мы поутихли, Серега вытаращился и замогильным голосом сказал:

– Итак, сегодня у нас – загнивание капитализма. Чем, во-первых, характеризуется загнивание капитализма?

Я сказала:

– Ну, во-первых, запахом…

Вся эта безобразная история произошла из-за гриппа. По причине отсутствия в школе младших классов, коих в наличии имеется шесть, молоко, оным классам предназначенное, в больших количествах стало доставаться нам, девятому и десятому. Мы просто плавали в молоке. Из темных углов то и дело доносились звуки взрывов – там местные хулиганы звучно прихлопывали ногами пустые пакеты.

Дабы затруднить Сереге писание на доске объективных предпосылок и исторических значений, кто-то догадался протереть доску молоком. Молоко скисло, и по классу распространилась вонища.

* * *

Наступила весна. В классе радостные настроения. По стенам гуляют солнечные зайчики. Митяйчик занялся пиратством и направляет луч прямо в глаза отвечающему, чтобы тот не смог разглядеть плакат, который подняли с последней парты. На плакате крупно написана вожделенная формула.