Монсегюр. В огне инквизиции

Встречавшиеся водопады обходили, осторожно ступая по нагромождениям камней, как будто нарочно устроенным для человека заботливой природой. Однако смотреть вниз было опасно. От такой высоты могла закружиться голова.

Для рыцарей дорога была хоть и трудная, но привычная. Отвесные скалы, журчащие каскады водопадов, потрёпанные ветром одинокие деревья — всё это была их родная земля. Каждая гора, каждый утёс, ущелье или озеро имели свои имена, и истории этих имён уходили в глубокую древность. В лабиринтах пещер жили воспоминания о предках: странные знаки и символы, свидетельствующие о древней культуре.

Загадочные друиды, чья религия очень походила на религию катаров и была в полном смысле её предтечей, оставили на стенах пещер свои тайные письмена. Эти древние язычники поклонялись светлому богу Абеллиону, считали, что земля и всё на ней рождённое созданы богом смерти Диспатером. Душа же божественна по своей природе, а значит, бессмертна и будет странствовать из тела в тело, пока не очистится от материи. Как и катары, друиды презирали всё материальное, в том числе и богатство.

Рассказывали, что в стародавние времена, когда Спаситель ещё не пришёл в наш мир, в Пиренеях случилась страшная беда: стали умирать люди от неизвестной болезни. Стремительно, почти в одночасье. Кто утром был ещё здоров, вечером мог умереть. Тогда друиды посоветовали отчаявшимся людям принести жертву подземному богу, властелину над смертью и болезнями — бросить в ближайшее озеро всё золото, серебро и драгоценные камни. Люди послушались, привезли к озеру своё богатство и утопили его в самом глубоком месте. Когда все сокровища оказались на дне, друиды исполнили магический обряд — очертили круг вокруг водоёма и прочли заклинание. Всё, что находилось живое в этом круге, должно было умереть. И не стало в озере рыб и другой плавающей твари, а его зелёные воды превратились в чёрные. А люди в тот же миг избавились от страшной болезни и зажили спокойно и счастливо.

Озеро же так и осталось мёртвым. «Не бросайте в него камни, — предупреждали всех местные жители. — Это колыбель грома. В нём обитает дьявол, и он поразит каждого, кто кинет в него камень». По сей день оно носит название «Озеро друидов». Считается, что тому, кто сможет пройти через заколдованный круг, поставленный друидами, откроются несметные богатства водоёма. Но если он прикоснётся к сокровищам, то умрёт от страшной болезни, которая губила людей в далёкие времена. Многие боялись даже подходить к этому дьявольскому месту. Однако, несмотря на все пророчества, находились храбрецы, нырявшие за сокровищами на дно озера. И исчезали. Никто больше не встречал тех людей.

Рыцари барона Мирепуа хорошо знали местные легенды и старались по возможности обходить опасные места.

Путешествие подходило к концу, дорога вела с перевала вниз. Самый сложный участок пути был пройден. Впереди открывалась холмистая равнина, окаймлённая скалами. До неё оставалось не так уж много.

— Скоро выйдем к Ущелью Страха, — сказал Анри, протянув Ане руку. Они спускались с крутого склона, и девушка скользила и оступалась. — Обогнём его и окажемся в долине. Дальше идти будет легче.

Аня бросила на рыцаря испуганный взгляд. Она не поняла ни слова, но, в сущности, это было и не нужно. Даже голос человека, ещё совсем недавно собиравшегося её убить, вызывал у неё страх, а уж идти рядом с ним было настоящей пыткой. Какая разница, что он говорит? Ане казалось, что его навязчивая забота — лишь хитроумно придуманная ловушка. На самом деле он просто хочет скинуть её в пропасть и только ищет удобный момент или, может, предлог. Поэтому она сделала вид, что руки его не заметила — так, на всякий случай.

Иван и Саша шли на приличном расстоянии от своей подруги, почти замыкающими. На протяжении всего долгого пути Оболенский возмущался, что их с Аней разделили, но на его реплики никто не обращал внимания. Саша же держал свои мысли при себе, прекрасно понимая, что никакими словами не сможет изменить положение вещей.

Оба неустанно следили за мелькающей впереди фигуркой и каждый раз вздрагивали, когда Аня вдруг наступала ногой на скользкий камень и теряла равновесие. Присутствие рядом с ней Анри никого из них не успокаивало, даже, наоборот, раздражало. Особенно нервничал Оболенский. То и дело до него доносились отдельные фразы, сказанные рыцарем. «Разрешите предложить вам руку», «будьте осторожны». Что это ещё за навязчивая забота? С простолюдинками рыцари так не разговаривали. Если понравилась — делали с ней что хотели, без всяких церемоний. Но Анри, похоже, теперь воспринимал Аню как знатную особу. С чего бы вдруг? Почему такая перемена?

Оболенский всё больше и больше задумывался об этом, и вдруг его осенило. Ну конечно! Ведь стоит только взглянуть на её ухоженные руки, и сразу всё ясно. А лицо! А украшения! А запах, в конце концов! От неё до сих пор пахнет изысканным ароматом «Шанель». Какая уж тут крестьянка!