Монсегюр. В огне инквизиции

— Кого ты назвал убогим? — возмущённо проговорил Иван уже по-провансальски и гордо поднял голову.

Оруженосец подтолкнул его мечом в спину, тем самым давая понять, что дебаты закончились.

— Следуйте за мной, — сказал он. — И не советую увиливать от ответов. Наш господин не любит лжецов и упрямцев. Не забывайте, что камень всегда падает на голову грешника.

Ребята переглянулись. Они даже не успели ничего придумать.

Воины вывели их на улицу и повели в сторону большого костра. В лагере кипела жизнь: кто-то чистил лошадей, кто-то проверял оружие, а кто-то просто отдыхал. Рядом с костром суетились люди, подкладывая поленья. На большом вертеле подрумянивалась целая туша кабана. Манящий запах жареного мяса бил в ноздри. Иван сглотнул слюну. Он вообще любил поесть и отличался здоровым аппетитом в любых ситуациях. А тут ещё свежий воздух и весьма продолжительный марафон по пересечённой местности. Он почувствовал, что проголодался. Саша и Аня, наоборот, совершенно не испытывали голода. Говоря откровенно, им бы сейчас и кусок в рот не полез.

Когда ребята увидели предводителя, тот стоял к ним спиной. Последняя коротко брошенная им фраза насторожила Ивана, мысли о еде сразу отошли на второй план.

— Повесить негодяя, — голос воина звучал глухо и сурово.

Нетрудно было догадаться, что повесить собирались не их, а того пленного, что походил на местного и чей товарищ трагически погиб, сорвавшись в пропасть. Но это не утешало. Предательский холодок пробежался по спине Оболенского и закрался куда-то глубоко в сердце. Он попытался сбросить с себя пока ещё необоснованное волнение — не хотелось верить, что бывший друг (если, конечно, это был действительно Анри) может стать твоим врагом или, что ещё хуже, палачом.

Иван сосредоточенно разглядывал чёрные, слегка вьющиеся волосы предводителя — на этот раз тот был без шлема — и с нетерпением ждал, когда увидит его лицо. Почувствовав сверлящий взгляд в спину, рыцарь резко обернулся. В расширенных зрачках всколыхнулись огоньки смятения и беспокойства — всего на какое-то мгновение — будто он сразу уловил потаённые мысли пленника. А затем обычной маской застыла прежняя суровость с едва уловимой ироничной усмешкой.

Конечно, это был Анри.

Иван многозначительно взглянул на друзей и слегка кивнул головой, давая понять, что не ошибся в своих предположениях.

Аня отметила про себя, что главарь этой шайки (по другому она не могла назвать своих похитителей) удивительно хорош собой. Мужественное лицо, тёмные густые волосы до плеч, правильные черты лица: прямой нос, средней полноты губы, яркие, выразительные глаза цвета штормового моря — тёмно-синие с холодноватым серо-зелёным оттенком. Даже небольшой шрам на щеке не портил его. На вид ему было около двадцати пяти лет. Пожалуй, в современном мире, если его как следует приодеть и соответственно постричь, он с лёгкостью покорял бы женские сердца. Она на минуту представила Анри в джинсах, кожаной куртке, с серьгой в ухе и с модной причёской в стиле «хайтек» — так она называла короткую мужскую шевелюру, взлохмаченную с лёгкой небрежностью, девизом которой служили два определения: минимум усилий в укладке и естественность. Её губы расплылись в слегка заметной улыбке, а в глазах заиграли весёлые искорки.

Саша сразу понял оценивающий взгляд своей подруги и в очередной раз подивился женской непосредственности. В минуту опасности ей в голову лезут такие мысли. «Блаженна жизнь, пока живёшь без дум», написал Софокл как будто о ней. Но сейчас спасти может лишь трезвость ума.

И Ветров незаметно наступил ей на ногу. Это подействовало. Аня сразу вернулась в реальность. На лице девушки появилось тревожное выражение, а из груди вырвался вздох.

Анри тем временем уселся на походный стул, покрытый медвежьей шкурой, вытянул ноги поближе к костру и начал допрос.

— Итак, кто вы такие?

Иван сделал глубокий вдох, будто собираясь прыгнуть в воду, и произнёс:

— Мы выполняем секретную миссию одного важного лица.

Оболенскому буквально несколько секунд назад в голову пришла идея. По его мнению — неплохая. Он уже знал, с кем имеет дело и, соответственно, на чьей стороне нужно «играть».

— Назовите имя этого важного лица.

— Я не могу его назвать, — сказал Иван.

Это была его козырная карта. Лицо важное, поэтому молчание вполне объяснимо. Надо только намекнуть, что лицо это принадлежит к «своим», к катарам.

— В данных обстоятельствах вам надлежит быть более благоразумным. Ваш отказ говорить может повлечь за собой неприятные последствия.

Иван сделал наивное лицо.

— Какие последствия?

— Вы упрямец или человек, лишённый разума. Скорее первое, чем второе. Полагаю, вы понимаете, что ждёт каждого из вас в случае отказа отвечать на вопросы.

Анри бросил выразительный взгляд на вертел, где жарился кабан.

— Я не отказываюсь отвечать на вопросы, — поспешно сказал Иван. — Просто я подумал, что…

— Что отпущу вас с миром?

Анри расхохотался. Затем, резко оборвав смех, жёстко произнёс:

— Вы ведёте себя глупо. Этот маскарад со странными нарядами, бессмысленная ложь…