Monster in me (СИ)

— Так что поменялось-то? Я не верю, что какой-то альфа смог тебя сломать. Я отказываюсь в это верить, — Чжун сидит на кресле рядом с постелью Юнги и уже полчаса разговаривает с ним. Точнее с самим собой. Президент уверен, что сын его не слышит, но альфа все равно приходит каждый день на протяжении уже двух недель и пытается поднять сына с койки. Это уже превращается в своего рода ритуал.

— Ты ведь самый сильный из всех нас. Еще с детства, другие дети рыдали над разбитыми коленками, а ты молча ждал, пока папа завяжет бинт, и снова лез на то же дерево, с которого только свалился. Всегда. Ты никогда не сдавался. Да, ты не типичная омега. Но я-то знаю, почему, и ты знаешь. Потому что твоей силе позавидовал бы любой альфа, и речь сейчас не о физической силе. Ты всегда умел собрать себя заново: и в школе, и в колледже, и потом. Неудачи никогда не останавливали тебя. Раз за разом ты вставал после каждого падения и твердо стоял на ногах. Я всегда восхищался этим. Что бы там не случилось с Намджуном, я знаю, что ты не виновен. Я знаю, что ты попал к нему из-за меня. Ты виновен только в одном — что полюбил его. Я, может, и обвинял тогда в этом только тебя, но потом я понял: чувства ведь не контролируются. И с кем не бывало. Любовь не смотрит на то, плохой ли человек или хороший. Она просто приходит. И вот к тебе она пришла точно так же. Без спроса, без разрешения. Но это пройдет, если уже не прошло. Чувствам свойственно умирать без подпитки. Его в твоей жизни больше нет и не будет. И твоя любовь к нему умрет. Юнги, встань на ноги. Перестань убивать себя из-за человека, который не стоит даже волосинки с твоей головы. Посмотри на себя. Посмотри, во что ты превратился. Из-за кого? Из-за какого-то урода, возомнившего себя Богом? Серьезно? Ты позволишь ему уничтожить себя? Будешь лежать тут и ждать смерти? Так вот я тебя расстрою: не выйдет. От депрессии ты вряд ли умрешь, а от истощения я тебе не дам. Поэтому хватит уже. Вставай и верни мне старого Юнги. Я лучше буду скандалить с тобой из-за твоей внешности или очередного альфы, чем смотреть, как ты угасаешь перед моими же глазами. Прошу тебя. Я устал терять тебя, и без разницы по своей же вине или по твоей. Я больше так не хочу. Я хочу обратно свою семью, и она не будет полной без тебя.

Чжун нагибается к сыну, целует его в лоб и покидает спальню. Но Чжун ошибся, когда думал, что Юнги не слышит. Мин слушает, как и всегда. Он слушает все, что за эти дни говорят у его постели. Начиная с медсестер, ставивших капельницы и жалующихся на избалованного ребенка лидера страны, который сделал из депрессии болезнь, заканчивая проклятиями, мило посылаемыми в его адрес братом. Но встать и начать жить желания нет. Да и сил тоже. Намджун не отпускает. Он везде, куда не повернет голову омега, его запах пропитал каждую клетку тела Мина, его руки все еще на его теле, и ожоги свежи. Также, как и все раны, оставленные альфой. Мин поворачивает голову к окну и прикрывает веки. Такое ощущение, что альфа никогда не вылезет из него. Он сидит под грудной клеткой, и в каждом вдохе и выдохе его имя. Первое, что видит, просыпаясь каждое утро, Мин — это его лицо, весь день его голос в голове раздирает мозг на частички, а по ночам Мин сидит в темной комнате в противоположном от Монстра углу, и они молчат. И эта тишина выворачивает наизнанку, заставляет скрести ногтями по собственному лицу, раздирать кожу и надеяться проснуться уже в следующую секунду. Вот только Намджун в голове Мина сейчас — это не любовь. Сейчас Мин его ненавидит. Все эти дни Мин взращивал, поливал и любовно ухаживал за этим ростком жгучей, темной ненависти. И сейчас этот куст разросся в огромное дерево и уже не помещается внутри. Ненависть полностью заполняет омегу и уже даже пробивается наружу. Обволакивает тело уродливыми сплетениями, врастает в кожу, ее яд отравляет кровь.

Хватит. Это утро последнее. Больше Юнги изображать жизнь не будет. Он будет жить. Этой ненависти вполне достаточно, чтобы встать на ноги и назло ему же жить, назло ему дышать. Показать ему и всему миру, что отец прав: Мин Юнги нельзя сломать. Пусть в его жизни уже и нет смысла, но для врагов он будет твердо стоять на ногах и улыбаться. Будет выворачивать их протухшее, зловонное нутро одной своей улыбкой. Потому что Юнги сильный. Потому что он «ненормальная» омега. И он с гордостью будет носить это звание.